Сага о копье: Омнибус. Том II
Шрифт:
Глаза Стурма озорно блеснули, он взглянул на Палина — тот не смотрел на него, — тихо подкрался к поглощенному мыслями Танину и вытащил свой меч. Стурм воткнул меч в пол под ноги Танину в тот момент, когда брат повернулся и пошел. Споткнувшись о меч. Танин рухнул на пол с таким грохотом, что, казалось, содрогнулась вся Башня.
— Ах ты, тупоголовый овражный гном! — заорал Танин, поднявшись на ноги и бросаясь на брата, пытавшегося увернуться. Схватив хохочущего Стурма за воротник. Танин повалил его на стол, который тут же опрокинулся на пол. Танин уселся верхом на Стурма,
Но тихий голос Палина помешал борьбе:
— Прекратите немедленно, вы оба! Не забывайте, где вы находитесь! — напряженно произнес он, поднимаясь с места.
— Я помню, где я нахожусь, — угрюмо посмотрел на брата Танин.
Высокий, как старшие братья, Палин был хорошо сложен. Но склонный больше к учению, чем к боевым искусствам, он не развил такую мускулатуру, как у Танина и Стурма. Он тоже унаследовал волосы матери, но не ярко-рыжие, а другого оттенка, скорее темно-каштановые. Длинные волосы, зачесанные на пробор пряди, спускались по плечам мягкими волнами. Но было что-то в лице и руках Палина, напоминавшее порой его родителям то, что они хотели забыть. Стройный, с проницательным умным взглядом, который, казалось, видел каждого насквозь, Палин чем-то походил на своего дядю.
Если не лицом, то выражением глаз. А уж руки Палина были совсем как у Рейстлина. Тонкие, изящные, с ловкими, проворными пальцами, перебирающими хрупкие колдовские инструменты с таким искусством, что Карамон часто разрывался между гордостью за сына и грустью, глядя на его манипуляции.
Сейчас руки Палина были сжаты в кулаки, и он свирепо смотрел на братьев, лежащих на полу среди пролитого эля, кусков хлеба, разбитой посуды, недоеденного сыра и обломков стола.
— Тогда попытайтесь вести себя по крайней мере с достоинством! — резко проговорил Палин.
— Я помню, где я нахожусь, — повторил Танин сердито. Поднявшись на ноги, он подошел к Палину и с укором посмотрел ему в глаза. — И я помню, кто нас сюда привел! Эти проклятые деревья, которые нас чуть не прикончили…
— Ничто в Вайретском лесу вам не грозит, — произнес Палин, с отвращением глядя на беспорядок на полу. — Я говорил вам, но вы же не слушали меня. Этим лесом управляют волшебники балини. Он защищают их от незваных гостей. А нас сюда пригласили. Деревья нас пропускали, не причинив никакого вреда. Голоса, которые вы слышали, нашептывали, чтобы поселить страх в вашем сердце. Лес волшебный…
— Послушай, Палин, — перебил Танин «голосом Старшего Брата», как это называл Стурм. — Почему ты просто-напросто не бросишь все это свое колдовство? Ты причиняешь, боль отцу и матери, отцу больше всего. Ты видел его лицо, когда мы прискакали сюда! Одни боги знают, чего стоило ему вернуться в это место.
Вспыхнув, Палин отвернулся, кусая губы.
— Оставь братишку в покое, понял, Танин! — сказал Стурм, прочитав страдание на лице младшего брата.
Стерев со штанов эль, Стурм Как-то стыдливо пытался восстановить стол — безнадежная затея, учитывая, что тот превратился в щепки.
— У тебя были
— Давай, малыш. Скажи им всем, — Танин неопределенно махнул рукой, — что ты передумал. Тогда мы сможем уехать домой из этого проклятого места.
— Мы понятия не имеем, зачем они нас сюда пригласили, — возразил Палин, сбрасывая с плеча руку брата. — Возможно, я здесь вообще ни при чем! С какой стати? — произнес он запальчиво. — Я еще только учусь. Я буду готов выдержать испытание лишь через несколько лет… благодаря отцу и матери, — добавил он шепотом. Танин не расслышал этого, но невидимый наблюдатель слышал все.
— Да? И я, получается, чуть ли не людоед, — сердито возразил Танин.
— Не отворачивайся, когда я разговариваю с тобой, Палин…
— Да оставь ты меня в покое!
— Эй вы оба… — вмешался было миротворец Стурм, но в этот момент три брата внезапно обнаружили, что они в комнате не одни.
Позабыв все ссоры, братья действовали мгновенно. Стурм, положив руку на рукоять меча, вскочил на ноги с быстротой кошки и присоединился к Танину, который заслонил собой безоружного Палина. Незваный гость, как все волшебники, не имел при себе ни меча, ни щита, ни доспехов. Однако Танин мгновенно нащупал скрытый под одеждой кинжал, а в памяти уже крутилось несколько защитных заклинаний, которые он сумел кое-как выучить.
— Кто вы такой? — резко произнес Танин, таращась на стоящего в центре запертой комнаты человека. — Как вы проникли сюда?
— Что касается того, как я проник сюда, — располагающе улыбнулся незнакомец, — то в Башне Высшего Волшебства нет стен для тех, кто знаком с магией. А зовут меня Дунбар Помощник Властелинов из Северного Эргота.
— Что вам нужно? — тихо спросил Стурм.
— Нужно? Всего лишь убедиться, что вам здесь удобно, — ответил Дунбар. — Вы мои гости.
— Вы… волшебник? — изумленно спросил Танин, и даже Палин, казалось, был слегка ошеломлен.
Среди собратьев-волшебников, преимуществом которых были умственные способности, но не мускульная сила, этот человек безусловно был исключением. Высокий, как Танин, с могучей грудной клеткой, которой позавидовал бы и Карамон. Под блестящей черной кожей на груди вздувались мускулы. Он мог бы, казалось, подхватить здоровяка Стурма на руки и с легкостью носить по комнате, как ребенка. Одет он был не в мантию, а в яркие шаровары. Единственный намек на то, что он волшебник, пожалуй, исходил из висящих на поясе мешочков и белого кушака, опоясывающего мощный торс.
Дунбар захохотал так, что посуда задребезжала.
— Да, я волшебник, — сказал он.
Он проговорил слова команды, и сломанный стол с невероятной скоростью сложился из обломков, пролитый эль исчез с пола, разбитый кувшин вновь стал целым и прыгнул на стол, где вскоре запенился свежим напитком.
Появились жареное оленье бедро, ароматная буханка хлеба и разные другие лакомства, от чего у Стурма потекли слюнки, и даже Танин охладил свой пыл, хотя и продолжал смотреть с подозрением.