Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Жители Квалинести считали дворец чудом. Гилтас же настоял, чтобы все деревья, из которых был создан его дворец, имели такие же кроны и стволы, что и росшие в естественных условиях. Он не позволил Создателям Крон уговорить растения искривить свои ветви наподобие ступеней или проредить их кроны, чтобы впустить больше света. Гилтас хотел таким образом оказать почести деревьям, и им, видимо, это было приятно, поскольку теперь они росли и цвели особенно пышно. Но побочным результатом оказалась запутанность и большая протяженность коридоров, затемненных обильной листвой, по которым новичкам приходилось буквально
Сохраняя молчание, король шел неторопливым шагом, наклонив голову и сцепив руки за спиной. Его часто видели бесцельно бродившим в этой позе по залам дворца. И, как все полагали, именно в эти минуты он оттачивал какую-то рифму или подбирал размер строфы. Тогда слуги предпочитали его не беспокоить, а проходившие мимо придворные низко кланялись и молча спешили прочь.
Этой ночью в личных апартаментах короля было особенно тихо. Музыка сюда едва доносилась, приглушенная шелестом листьев в высоких потолках залов, по которым следовали Гилтас и его слуга. Внезапно король поднял голову и огляделся. Увидев, что рядом никого нет, он приблизился на шаг к шедшему впереди слуге.
— Планкет, — тихо позвал Гилтас на человеческом языке, который во дворце понимали очень немногие, — где маршал Медан? Мне показалось, я видел его в саду.
— Он был там, Ваше Величество. — Планкет отвечал, не оборачиваясь к королю, и так же тихо, поскольку шпионы Палтайнона были везде.
— Досадно, — нахмурился Гилтас. — Что если он там до сих пор слоняется?
— Ваша матушка видела это и проследовала за ним, Ваше Величество. Она займет его.
— Да, ты прав, — улыбнулся Гилтас; эту улыбку видели лишь те немногие эльфы, которым он доверял. — Медан сегодня для нас не помеха. Все ли готово?
— Я упаковал достаточное количество еды для однодневного путешествия, Ваше Величество. Ваш походный мешок вы найдете в гроте.
— А Кериан? Она знает, где должна будет встретить меня?
— Да, Ваше Величество. Я оставил записку в обычном месте… На следующее утро ее там уже не было, а вместо нее лежала красная роза.
— Ты все хорошо сделал, Планкет, как, впрочем, и всегда, — тепло сказал Гилтас. — Не знаю прямо, что бы я делал без тебя. Между прочим, мне нужна эта роза.
— Вы найдете ее у себя в походном мешке, Ваше Величество.
Оба помолчали. Они уже подошли к личным покоям Беседующего-с-Солнцами. Эльфы Каганести — королевские телохранители, или, скорее, надзиратели, — салютовали Его Величеству. Гилтас не обратил на них внимания. Получая жалованье от Палтайнона, они докладывали ему о каждом движении короля. Слуги выстроились в ожидании у дверей королевской опочивальни, чтобы помочь Его Величеству раздеться и лечь в постель.
— Его Величество чувствует себя не очень хорошо, — объявил им Планкет, ставя на стол канделябр. — Я позабочусь о нем. Вы можете идти.
Гилтас, бледный и томный, промокнул губы кружевным платком, сразу же подошел к ложу и лег, даже не сняв бальных туфель. Планкет позаботится обо всем. Слуги, давно привыкшие к нездоровью короля и его склонности к одиночеству, ничего другого и не ожидали. Слухи о том, как проходил бал, уже дошли до них. Все поклонились и вышли.
— Никому не сметь беспокоить Его Величество, — еще раз предупредил Планкет, закрыв и заперев дверь. У телохранителей,
Планкет на секунду замер у двери, прислушиваясь, приступили ли телохранители к своим обычным занятиям: они привыкли скрашивать долгие и томительные часы дежурств игрой в квин талаши. Удовлетворенный, он пересек комнату, распахнул дверь на балкон и выглянул в ночь.
— Все хорошо, Ваше Величество.
Гилтас спрыгнул с постели и подбежал к окну:
— Ты знаешь, что должен делать?
— Да, Ваше Величество. Уложу подушки таким образом, чтобы казалось, будто вы спите в своей постели. Я буду вести себя так, словно вы находитесь в опочивальне, и никого сюда не допущу.
— Очень хорошо. Насчет Палтайнона можешь не беспокоиться. До завтрашнего утра он не появится. Будет очень занят, расписываясь моим именем и прикладывая мою печать.
Гилтас уже стоял около балюстрады. Планкет прикрепил к ней веревку, перекинув вниз свободный конец.
— Удачного путешествия, Ваше Величество. Когда вас ожидать?
— Если все будет хорошо, Планкет, я вернусь завтра после полуночи.
— Все непременно будет хорошо, — успокаивающе сказал эльф. Он был несколькими годами старше Гилтаса, когда-то давно Лорана сама назначила его в услужение к своему сыну. Палтайнон этот выбор одобрил, но, просмотри префект повнимательнее послужной список Планкета, он бы обнаружил, что за тем числилось несколько лет верной службы темному эльфу Портиосу. Но префект не удосужился это сделать. — Судьба улыбается Вашему Величеству.
Гилтас выглянул в сад, проверяя, нет ли там какого-либо движения, но при этих словах быстро оглянулся назад.
— Было время, когда я поспорил бы с таким утверждением, Планкет. Тогда я считал себя несчастнейшим в мире существом, порабощенным собственным тщеславием и плененным собственными страхами. Тогда своим единственным спасением я полагал смерть. — Порывисто он протянул слуге руку. — Вы заставили меня отвернуться от зеркала, Планкет. Отвернуться от собственного изображения и взглянуть на мир. Когда я это сделал, то увидел мой страдающий народ, растоптанный тяжелыми сапогами Рыцарей Тьмы, живущий в тени распростертых над ним черных крыльев. Увидел, что люди смотрят в будущее с ужасом и отчаянием.
— Теперь у них появилась надежда, Ваше Величество. — Планкет мягко потянул свою руку из пальцев короля, смущенный его словами. — План Вашего Величества удастся.
Гилтас улыбнулся:
— Будем надеяться, Планкет. Пусть судьба улыбнется не только мне. Пусть она улыбнется наконец моему народу.
Он бесшумно скользнул вниз и спрыгнул на землю. Планкет с балкона проследил за тем, как силуэт короля растаял в темноте. Тогда он убрал веревку, проверил, хорошо ли закрыты двери, и подошел к постели. Он взбил подушки и разложил одеяло таким образом, чтобы заглянувшему в комнату показалось, что в постели кто-то есть.