Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Ваше Величество, — обратился к нему эльф, назначенный регентом Глокоусом на должность камердинера. — Принц Кайрин ожидает в приемной чести быть принятым.
Сильванеш отвернулся от зеркала, в котором только что с восторгом разглядывал свой новый великолепный облик. Портные работали весь вчерашний день и всю сегодняшнюю ночь, чтобы успеть приготовить к коронации роскошные туники и мантию, которые он мог бы надеть.
— О, мой кузен! Пожалуйста, пригласите его сюда немедленно.
— Вашему Величеству не
— Да, непременно. Благодарю вас. — Сильван заметил свою новую ошибку и покраснел. — Полагаю, что благодарить мне тоже не следует, так ведь?
Камердинер отвесил поклон и удалился. Вернулся он в сопровождении молодого эльфа, который, казалось, был всего несколькими годами старше Сильвана. Накануне они лишь мельком видели друг друга и сейчас в первый раз остались наедине. Оба молодых человека внимательно приглядывались друг к другу, ища признаки сходства, и оба с радостью их находили.
— Как вам нравится все это, кузен? — спросил Кайрин после обмена многочисленными любезностями. — Прошу прощения, я хотел сказать «Ваше Величество». — И он поклонился.
— Будьте добры, зовите меня кузеном, — тепло отозвался Сильван. — У меня никогда не было братьев. То есть я хочу сказать, что я не знал их. Другой мой кузен — король Квалинести, как вы знаете. По крайней мере, так его называют.
— Да-да, ваш кузен Гилтас. Сын Лоранталасы и получеловека Таниса. Я не знаком с ним, но Портиос мне о нем рассказывал. Он сказал, что у Беседующего-со-Звездами Гилтаса слабое здоровье.
— Не будьте слишком уж вежливы, Кайрин. Все мы знаем, что бедняжка тронулся умом на почве меланхолии. В этом, конечно, нет его вины, но тем не менее это так. Я могу называть вас кузеном?
— Этого, вероятно, не стоит делать при посторонних, Ваше Величество, — ответил тот с улыбкой. — Как вы, возможно, уже заметили, мы в Сильванести любим условности. Но если вы станете так меня называть наедине, я буду только польщен. — Он помолчал минуту, затем вполголоса добавил: — До меня дошли слухи о том, что ваши родители умерли, и я хотел выразить вам свои соболезнования. Я глубоко скорблю о них. Я преклонялся перед ними обоими.
— Благодарю вас, — ответил Сильван и после небольшой паузы переменил тему беседы. — Отвечая на ваш первый вопрос, я должен признаться, что все это меня немного пугает. Великолепно, конечно, но все-таки пугает. Месяц назад я жил в могильном склепе и ночевал на голой земле. А сегодня я спал на роскошном произведении искусства, на котором почивал еще мой прадед. Регент Глокоус распорядился перенести это ложе сюда, желая доставить мне удовольствие. Для меня сшиты эти роскошные одежды. Я могу есть и пить все, чего только пожелает моя душа. Я боюсь проснуться и узнать, что все это только сон.
Сильван оглянулся и бросил взгляд в зеркало. Новый наряд приводил юношу в восхищение. Да и сам он был весь такой чистый,
Юноша не заметил, что глаза Кайрина стали печальными, когда он упомянул имя Глокоуса. И его кузен стал совсем грустным, когда король продолжил разговор.
— Кстати, о Глокоусе! Какой замечательный эльф! Я счастлив иметь такого регента. Он так вежлив и так снисходителен, спрашивает моего мнения буквально обо всем. Сначала, я должен вам признаться, кузен, мне не особенно понравилось, что генерал Коннал предложил Главам Семейств назначить мне регента, пока я не достигну совершеннолетия. По меркам Квалинести (а мой отец был квалинестийским королем), я уже вошел в возраст. — Лицо Сильвана стало чуть более жестким. — И я не намерен быть куклой в чьих-то руках, подобно моему бедному кузену, Гилтасу. Впрочем, регент Глокоус дал мне понять, что не собирается править вместо меня. Он лишь возьмет на себя обязанность следить за тем, как выполняются мои распоряжения.
Кайрин продолжал хранить молчание. Так же молча он обвел глазами комнату, как бы желая в чем-то убедиться. Затем подошел вплотную к Сильвану и тихо спросил:
— Могу я предложить Вашему Величеству отпустить слуг?
Сильван обеспокоенно уставился на него, охваченный внезапными подозрениями. Глокоус уже сообщил ему, что Кайрин сам метил на королевский трон. Что, если тут заговор? Что, если он хочет захватить его врасплох, одинокого и беспомощного?
Сильван поглядел на Кайрина, который был более хрупкого сложения, на его мягкие и бессильные руки ученого, и сравнил со своим хорошо тренированным, мускулистым и сильным телом. Оружия у Кайрина не было. Едва ли он мог представлять какую-либо угрозу.
— Очень хорошо. — Сильван спокойно велел слугам выйти. Они прекратили приводить в порядок опочивальню и раскладывать по местам одежды, в которых он должен был сегодня короноваться, и вышли.
— Пожалуйста, кузен. Теперь мы одни. Что вы хотели мне сообщить? — Тон и манеры Сильвана стали холодны.
— Ваше Величество, кузен, — Кайрин говорил очень взволнованно, но тихо, несмотря на то, что они остались в большой комнате одни, — я пришел сюда сегодня с одной-единственной целью — предостеречь вас относительно этого Глокоуса.
— А, понимаю, — сказал Сильван и напустил на себя проницательный вид.
— Вы не удивлены, Ваше Величество?
— Признаться, нет, кузен. Разочарован, да, может быть, но не удивлен. Глокоус лично предупредил меня о том, что вы можете испытывать в отношении его и меня чувство ревности. Он совершенно откровенно признался мне, что вы его недолюбливаете. И сказал о том, что эта антипатия не была взаимной, что он, напротив, относится к вам с глубоким уважением и может лишь сожалеть о том, что вы не смогли стать друзьями.