Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Но вы ведь не поверили ему, госпожа! — вскричал Келевандрос. Потрясенный и разгневанный, он встал рядом с братом. — Что бы маршал ни рассказал вам о брате, он солгал! Он — человек, и он принадлежит не только к племени людей, но и к ненавистному Рыцарству Тьмы.
— Ты прав, — спокойно кивнул Медан. — Более того, я именно тот человек, который платил твоему брату за его доносы на свою госпожу. И готов поклясться, что если ты хорошенько пороешься в вещах Калиндаса, то обнаружишь у него немаленькую сумму стальных монет
— Мне давно сообщили, что кто-то из моих приближенных шпионит за мной, — заговорила Лорана. Ее голос был полон сожаления. — Я получила письмо от Палина Маджере, в котором он предупреждает меня об этом. Он рассказал, что Берилл откуда-то стало известно о нем и о Тассельхофе. О них знали только близкие мне люди.
— Вы ошибаетесь, госпожа, — настаивал на своем Келевандрос. — За нами постоянно шпионили Рыцари Тьмы. Они и проведали о маге и кендере, Калиндас никогда не смог бы предать вас. Никогда! Он слишком сильно любит вас.
— Любит? — вмешался маршал. — Посмотри-ка на него!
Действительно, лицо эльфа стало страшным: оно побелело, узкие губы искривились и обнажили в зловещей усмешке зубы, глаза засверкали бешенством.
— Да, у меня есть полная сумка стальных монет, — заговорил он, брызгая слюной. — Монеты мне платила эта свинья из племени людей за мое предательство. Маршал надеялся залезть в твою постель, королева! А может, у него это получилось? Ты, кажется, любишь иметь дело с людьми, не так ли? Так что не воображайте, что такую госпожу можно любить!
В руке Калиндаса сверкнул кинжал. Гилтас вскрикнул. Медан выхватил меч и в два прыжка очутился возле короля.
Королева-мать схватила бокал и выплеснула его содержимое в лицо эльфа. От неожиданности и рези в глазах тот оступился, и удар, нацеленный в сердце, угодил в плечо Лораны.
Калиндас выругался и снова занес кинжал, но, издав страшный крик, внезапно выронил его. В живот предателя вонзился меч его брата.
Келевандрос, освободив меч, отбросил его в сторону, обхватил Калиндаса руками и бережно опустил тело несчастного на пол.
— Прости меня, Калиндас! — тихо проговорил он и с мольбой поднял глаза на королеву-мать. — Простите его, госпожа.
— Простить! — Рот смертельно раненного эльфа искривился от ненависти. — Нет! Я проклинаю их! Проклинаю обоих!
Он судорожно дернулся, из его рта хлынула кровь, и жизнь оставила эльфа. Даже мертвый, он продолжал смотреть на Лорану. Свет жизни угас в его глазах, но холодная ненависть осталась.
— Мама! — Гилтас кинулся к матери. — Ты ранена?
— Со мной все в порядке, — твердо ответила Лорана, но голос ее дрожал. — Не суетись.
— У вас прекрасная реакция, госпожа. Плеснув в негодяя вино, вы обезвредили его. Позвольте, я осмотрю вашу рану. — Маршал поднял пропитанный кровью рукав, его движения были странно нежными для старого солдата. —
— Это не первый мой шрам… — Королева-мать слабо улыбнулась, сжала ладони, переплетя пальцы, чтобы унять дрожь, и глянула на мертвое тело.
— Прикройте его! — распорядился маршал. — Поскорей!
Планкет набросил на мертвеца плащ. Келевандрос сидел рядом с трупом брата, одной рукой сжимая мертвые пальцы, а другой держа меч, сразивший Калиндаса.
— Планкет, позовите целителя, — приказал Гилтас.
— Не надо, — воспротивилась королева-мать. — О том, что здесь произошло, никто не должен знать. Рана моя неопасна. Кровотечение уже остановилось.
— Ваше Величество, — напомнил королю слуга. — Заседание Талас-Энтиа… Вам пора.
Тут, словно подтверждая своевременность этого замечания, из-за дверей донесся раздраженный голос префекта Палтайнона.
— Говорю вам, я не намерен больше ждать! Какому-то слуге позволено войти к Его Величеству, а меня держат в приемной! И не трогайте меня руками! Я член Талас-Энтиа! Мне нужно видеть Его Величество, вы слышите! Не смейте возражать мне!
— Палтайнон, — усмехнулся Медан. — После финального акта трагедии послали за клоунами. — И он направился к двери. — Я постараюсь задержать его подальше. Велите прибрать здесь! — С этими словами он покинул гостиную.
Лорана торопливо поднялась.
— Нельзя допустить, чтобы кто-то посторонний видел, что я ранена. Я пойду в свои покои, сын, и буду ждать тебя там.
Гилтасу не хотелось оставлять мать без присмотра, но он знал, что она понимает всю важность его выступления в Совете.
— Я должен идти на заседание Талас-Энтиа, — угрюмо пробормотал он. — Но сначала, мама, мне нужно кое о чем спросить Келевандроса. Скажи, ты знал, чем занимался твой брат? Ты тоже в этом участвовал?
Келевандрос смертельно побледнел, но с достоинством поднял глаза на короля.
— Я знал, что брат тяготится нашим положением… что он… но я никогда не думал… — Эльф помолчал, собираясь с силами, сглотнул и ответил: — Нет, Ваше Величество. Я не участвовал в этом.
— Тогда прими мое сочувствие, Келевандрос. — Голос короля смягчился.
— Я любил брата, — тихо произнес эльф, — но я не мог позволить ему убить мою госпожу.
На плаще проступило пятно крови, Келевандрос наклонился над мертвым телом и поплотнее прикрыл его.
— С разрешения Вашего Величества, — обратился он к королю, — я унесу отсюда тело.
Планкет жестом предложил свою помощь, но Келевандрос покачал головой.
— Нет, это мое дело.
Он наклонился, поднял мертвое тело на руки и с трудом выпрямился.
— Госпожа, — не смея взглянуть на Лорану, обратился он к ней, — ваш дом — единственный, который мы когда-либо знали, но боюсь, что я не посмею…