Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Еще одна хорошая мысль. Слабость Чемоша к этой смертной оказалась ему на руку. Но Нуитари никак не ожидал, что тот позволит Мине умереть; Бог Невидимой Луны быстро сообразил, как можно использовать и это.
Вглядевшись в чашу в форме дракона, Нуитари увидел Повелителя Смерти, раскинувшегося на постели, поверженного, одинокого, а рядом с ним — призрак Мины.
Призрак! Нуитари причмокнул толстыми губами.
— Замечательное видение, — сказал он своим магам. — Вы провели даже Бога. Правда, Бог хочет, чтобы
— Благодарю тебя, господин.
— Повелитель, благодарю тебя.
Оба чародея в черном уважительно поклонились.
— Вы можете поддерживать эту иллюзию так долго, как мне потребуется? — спросил Нуитари.
— Пока у нас есть живой образец, господин, мы можем поддерживать иллюзию.
Маги и Бог повернулись, чтобы посмотреть на тюремную камеру, которую им пришлось соорудить наспех. Ее стены были сделаны из чистого хрусталя, а внутри сидела промокшая, грязная, но живая Мина, которая беспрестанно ходила взад-вперед.
— Она меня слышит? — спросил Нуитари.
— Да, господин. Она слышит и видит нас. Мы же видим ее, но не можем услышать.
— Ее никто не может услышать? Даже ее голоса? Даже ее мольбы?
— Никто, господин.
— Прекрасно, Мина, — позвал Нуитари, — не думал, что мне представится возможность принять тебя у себя. Надеюсь, твое пребывание здесь будет долгим и приятным. Приятным для нас, хотя нет, боюсь, приятным для тебя. Кстати, ты еще не поблагодарила меня за то, что я спас тебе жизнь.
Девушка перестала ходить по камере. Подойдя к стене, она вызывающе посмотрела на Нуитари, ее янтарные глаза пылали гневом. Мина что-то сказала — Бог видел, как двигаются ее губы.
— Я не умею читать по губам, но я сомневаюсь, что она выражает свою благодарность, господин, — заметил один из чародеев.
— Да, думаю, ты прав. — Нуитари широко улыбнулся и насмешливо поклонился.
Никто не мог услышать проклятий Мины, даже Боги. Она ударила кулаками по гладкой и прозрачной, словно лед, стене. Девушка била снова и снова, надеясь найти щель, трещинку или хотя бы царапину.
Нуитари восхищался, глядя на нее:
— Она действительно прекрасна, как я и говорил Чемошу. Заметьте, господа. В ней нет страха. Она ослабла после того, как едва не умерла, однако хочет только одного — найти способ выбраться оттуда и вырвать ваши сердца. Делайте с ней все, что хотите, но сторожите хорошенько.
— Доверься нам, господин, — произнесли оба мага.
Нуитари отвернулся от Мины и обратился к чаше Взор Бога, чтобы посмотреть на стоящую рядом с Чемошем и с сожалением глядящую на него иллюзию девушки.
— Взгляните на это. — Бог Черной Луны презрительно махнул рукой, указывая на страдания собрата. — Чемош уверен, что его любовница мертва и ему ничего не осталось, кроме ее призрака. Он плачет. Какая жалость. Как грустно. —
— Должен признаться, господин, — произнес один из магов в черном, — у меня некоторые сомнения насчет вашего плана. Не думаю, что можно обмануть Бога.
Мыслями Нуитари вернулся к своей матери.
— Можно, если он слаб, — хмуро ответил Нуитари. — Но только один раз.
Маргарет Уэйс
Проклятие мёртвых богов
Книга первая
Во имя Чемоша
Пролог
Тимоти Кожевник не был плохим человеком — просто слабохарактерным.
У него были жена Герда и недавно родившийся сын, здоровенький и симпатичный. Тимоти горячо любил обоих и мог отдать за них жизнь. Просто не умел хранить им верность. Он ощущал себя ужасно виноватым за свои «хождения налево», как он сам это называл, и после рождения ребенка дал себе клятву, что никогда больше не посмотрит ни на одну чужую женщину.
Прошло три месяца, Тимоти держал обещание. Он и в самом деле порвал с парой любовниц, заявив им, что теперь он другой человек. Казалось, что так оно и есть, потому что он по-настоящему обожал сына, а к жене испытывал искреннюю благодарность и любовь.
Но вот в один прекрасный день к нему в мастерскую пришла Люси Уилрайт.
Хотя Тимоти происходил из семьи кожевников, его отдали в ученики к сапожнику, и теперь он зарабатывал на жизнь шитьем кожаных сапог и туфель.
— Хочу выяснить, можно ли починить этот ботинок, — сказала Люси.
Она поставила ногу на низкую скамеечку и задрала юбку выше колена, на мгновение обнажив бедро и даже больше.
— Так как, мастер Башмачник? — поинтересовалась она игриво.
Тимоти с трудом перевел взгляд с ее ноги на ботинок. Тот был совершенно новый. Тимоти посмотрел на Люси. Она улыбнулась ему. Опустив юбку, женщина наклонилась, делая вид, будто завязывает шнурок, и продемонстрировала во всей красе свою полную грудь. Он заметил у нее на левой груди странную отметину, похожую на след поцелуя. Тимоти представил, как прижимает собственные губы к этому отпечатку, и у него перехватило дыхание.
Люси была одной из самых красивых женщин в Утехе и к тому же одной из самых недоступных, хотя ходили кое-какие слухи…
Она была несвободна, как и Тимоти. Муж ее был крупным, грубым и невероятно ревнивым.
Люси выпрямилась, поправляя блузку, и кинула взгляд на дверь.
— Ты не можешь заняться моим ботинком прямо сейчас? Мне в самом деле очень нужно. До чрезвычайности…
— А твой муж? — закашлялся Тимоти.
— Он уехал на охоту. К тому же можно запереть дверь на засов, чтобы никто не помешал твоей работе.