Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Например, Мишакаль не захочет, чтобы Саргоннас, в данный момент самый могущественный Бог Тьмы, заполучил обратно свои вещи. Она начнет искать союзников, чтобы помешать ему, и неподходящих союзников, таких как Чемош, который объединится ради этого с Мишакаль, поскольку Повелитель Смерти вовлечен в давнюю борьбу с Саргоннасом и не допустит, чтобы Рогатый Бог стал сильнее, чем сейчас. Потом еще Гилеан, Бог Равновесия, который будет мешать и Богам Света, и Богам Тьмы из боязни, что если кто-то из них вернет свои артефакты, это расстроит и без того уже пошатнувшийся баланс.
Священные клочки действительно
И план Нуитари заключался в том, чтобы обойти небеса, заключая тут и там тайные сделки, потихоньку передавая некоторые предметы то одному, то другому, натравливая Богов друг на друга и укрепляя таким образом собственное положение.
Хотя Бог Черной Луны ненавидел Такхизис и всегда изо всех сил препятствовал ей во всех ее начинаниях, в одном он был очень на нее похож — он унаследовал ее мрачные амбиции.
Не вписывались в темные замыслы Нуитари только его кузен и кузина — Солинари, Бог Белой Магии, и Лунитари, Богиня Красной Магии, не дадут за священные артефакты и ломаного гроша. Король-Жрец, не доверявший магии, не сохранил ни одного артефакта, принадлежащего чародеям. Те магические предметы, какие попадались (а их было очень мало, потому что большую часть чародеи сумели спрятать), уничтожались на месте. Кузен и кузина придут в ярость, когда услышат, что Нуитари сбежал и выстроил собственную Башню. Они будут в ярости, они будут в смятении и горе, поскольку с самого начала времен Боги трех лун держались вместе, общими силами защищая то, что было для них самым ценным, — магию.
У этих троих не было друг от друга секретов. До сих пор.
Нуитари мучили угрызения совести из-за того, что он подорвал веру брата и сестры в себя, но мучили недостаточно сильно. Когда его мать, Такхизис, предала его, похитив мир — его мир! — он решил, что отныне не будет верить никому. К тому же он уже придумал способ успокоить кузена с кузиной. Разумеется, отношения между ними уже не будут такими, как прежде. Но ведь никто из Богов не сохранит прежних отношений друг с другом. Мир — и небеса — изменились навеки.
Нуитари задумался, чем сейчас занимается Чемош, и его мысли снова обратились к Мине. Он часто приходил сюда. Не для того, чтобы допрашивать Мину — этим занимались его Черные Мантии и выяснили до сих пор печально мало. Богу Черной Луны доставляло удовольствие просто наблюдать за ней. Но сейчас, поддавшись импульсу (и еще полагая, что Чемош все-таки может появиться), Нуитари решил допросить Мину лично.
Он переселил ее из прозрачной камеры, в которой держал с самого начала. Вид Мины, мечущейся взад-вперед, оказался невыносимым для магов. Нуитари завернул ее в магический изолирующий кокон, чтобы она не могла общаться с кем пожелает и когда пожелает, и отправил в анфиладу комнат, предназначенных для архимагов Черных Мантий, которые должны были вскоре поселиться в Башне под Кровавым морем.
Мину разместили
Пленница металась по своим покоям, как запертый в клетке минотавр, меря шагами гостиную, переходя оттуда в спальню, а затем снова возвращаясь в гостиную. Маги докладывали Нуитари, что иногда Мина вышагивает так часами, ходит и ходит до полного изнеможения. Она не делала ничего, только шагала, хотя Бог Черной Луны предоставил в ее распоряжение книги по самым разнообразным темам, начиная от религиозных доктрин и заканчивая поэзией, а также по философии и математике. Она ни разу не раскрыла ни одной из них, как докладывали его маги, во всяком случае, когда они наблюдали за пленницей.
Нуитари предложил Мине и другие развлечения. В углу на возвышении лежала доска для игры в кхас. Фигурки стояли, покрытые слоем пыли. Она ни разу до них не дотронулась. Пленница мало ела, как раз столько, чтобы хватало сил метаться по комнатам. Нуитари был рад, что не постелил в ее комнатах ковры. Она бы протоптала на них дорожки.
Бог Черной Магии мог бы просочиться сквозь стену, если бы захотел, и застать Мину врасплох, но решил, что не стоит начинать общение столь неприятным образом, поэтому, сняв мощное запирающее заклятие с двери, постучался и вежливо попросил разрешения войти.
Мина не прекратила своего бесконечного движения. Она едва удосужилась взглянуть на дверь. Нуитари, изумленный, открыл ее и вошел в комнату.
Пленница на него даже не посмотрела.
— Выйди и оставь меня в покое. Я ответила на все ваши глупые вопросы, на какие только имела намерение отвечать. Лучше пойди к своему хозяину и скажи, что я хочу его видеть.
— Твое желание для меня закон, Мина, — произнес Нуитари. — Хозяин уже здесь.
Женщина остановилась. Она нисколько не испугалась и не выказала ни малейшего смущения — посмотрела ему в лицо смело и решительно.
— Отпусти меня! — потребовала Мина, а потом неожиданно прибавила тихим и бесстрастным голосом: — Или убей!
— Убить тебя? — Глаза Нуитари с тяжелыми припухшими веками, вечно казавшиеся полузакрытыми, широко распахнулись. — Неужели с тобой обходятся здесь так скверно, что ты желаешь смерти?
— Мне невыносимо жить в клетке! — закричала Мина, ее взгляд заскользил по комнате, словно пытаясь пробить прочные каменные стены.
В следующее мгновение она взяла себя в руки и, прикусив губу и глядя так, словно очень сожалеет о своей вспышке, добавила:
— У тебя нет права держать меня здесь.
— Совершенно никакого, — согласился Нуитари. — Но я все-таки Бог — и делаю со смертными что пожелаю, поэтому мне плевать на твои права. Однако же я не опускаюсь до убийства невинных, как это делает Чемош. Я слышал рассказы о его Возлюбленных, как он их именует.
— Мой Повелитель не убивает их. Он дарует им бесконечную жизнь, — возмутилась Мина, — вечную молодость и красоту. Он лишает их страха смерти.
— В это я верю. Именно так он и поступает, — сухо согласился Нуитари. — Насколько я понимаю, когда ты уже мертв, страх перед смертью значительно уменьшается. Во всяком случае, так ты объяснила это Базальту и Каэле, когда пыталась их соблазнить.