Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Они прошли по одной из самых пыльных и грязных улиц города, прежде чем им открылся вид на гавань. Путешественников встретили крики чаек и плеск воды о набережную. Дувший с моря теплый бриз развязал тонкий шнурок, перехватывающий светлые волосы Блистер, а накатившая волна обрызгала друзей с ног до головы.
На северо-востоке от берега стояла маленькая крепость, на ее стенах мерно вышагивали Рыцари Легиона Стали. В доках тоже то и дело появлялись люди в латах. Несмотря на оживление, царившее на набережной, среди горожан не было видно ни одного моряка, а у причалов — ни одного пришвартованного судна. Зато остались следы их пребывания.
— Рыцари Такхизис, — прошептала Аша. — А Палин говорил, что Легион Стали охраняет город.
— Они это и делают, — важно сказал Дамон. — Но Рыцари Такхизис его окружили. Возможно, именно поэтому легионеры так часто останавливают людей на улице. Они ищут шпионов и тех, кто перешел на сторону Черных Рыцарей.
— Палин не мог этого знать, — поняла Аша. — Иначе он отправил бы нас в другой город.
— Черепа и косточки под ними мне нравятся значительно больше, чем мертвые лилии. — Блистер шмыгнула носом. — Риг когда-то был пиратом, и, спорим, с пиратами мы могли бы сговориться быстрее, чем с этими любителями сушеных цветов. Интересно, это они потопили корабли?
— Держу пари, так оно и было, — мрачно ответил Дамон.
Кендерша уперла руки в боки и надулась:
— И как же мы теперь попадем к Димернести? Вплавь?
Во всей «Летающей бутылке» не было достаточно большого стола, чтобы за ним смогла поместиться вся компания. Ригу и Фионе пришлось отсесть за маленький столик у дальней стены. Соламнийка сняла оставшиеся части доспехов и теперь разительно отличалась от морехода, одежда которого превратилась в лохмотья.
Джаспер, Ворчун и Ферил заняли одну сторону длинного стола, стоящего у окна. Они были похожи на нищих попрошаек. Блистер, Аша и Дамон переоделись в новую одежду и теперь, сидя по другую сторону стола, с аппетитом ужинали. Все трое были довольны — им удалось поесть во второй раз.
Перед закатам союзники встретились в таверне на побережье. Атмосфера неожиданно начала накаляться. Риг ударил Дамона кулаком в лицо, Джасперу и Аше стоило больших трудов заставить убрать кинжал. Мореход отказывался слушать доводы Грозного Вояка, он не верил, что бывший рыцарь был безвольной марионеткой в лапах Малистрикс. Риг не обращал внимания на то, что Блистер с Ашей всецело полагаются на слова Сильвары, на ее рассказ о том, что ей и мглистому дракону удалось избавить Дамона от власти Малис. Едва сдерживая гнев, Риг впился глазами в лицо Грозного Волка и прошипел:
— Я разберусь с тобой позже…
Остальные же приняли Дамона с распростертыми объятиями. Джаспер был радушнее всех. Сейчас он оторвался от вкусного ужина и ободряюще улыбнулся бывшему рыцарю.
— Мне не нравится, как люди на нас смотрят, Фиона, — сказал Риг. — Ты только взгляни на них. Да на нас просто пялятся. На нас и на этого, — он махнул рукой в сторону Дамона.
— Может быть, из-за одежды? — предположила соламнийка. — Эта таверна не для самых богатых жителей Ак-Кхурмана,
— Думаешь, виновата моя одежда? — фыркнул Риг.
— Может, и моя. — Броня Фионы блестела в неярком свете масляных ламп, висящих на стенах.
— Возможно, они думают, что я твой пленник.
— Так значит, я тебя пленила, да? — хитро улыбнулась девушка и сразу посерьезнела. — А может быть, Риг Мер-Крел, они смотрят на нас потому, что мы вторглись без спросу на их территорию? Мы ведь неместные. Сразу видно, что мы странники. А сейчас никто не верит странникам.
Риг сощурился и пристально посмотрел на Дамона, дождавшись, чтобы тот заметил его взгляд.
— Иногда нельзя верить и людям, которых прежде считал друзьями.
Фиона погладила морехода по руке, пытаясь успокоить и отвлечь хоть на какое-то время. Риг помолчал и снова оглядел помещение.
— Странники. Да, они привлекают внимание. Думаю, да. Но ты посмотри, как тот парень уставился на Дамона. — Риг показал на человека в темной одежде, который даже не притронулся к стоящей перед ним кружке эля.
— Ты все выдумываешь. Кроме того, ты тоже всё время смотришь на Дамона. Он всегда привлекал внимание, — сказала Фиона и с напускным равнодушием доела последний кусочек медового пирога. В конце концов его зависимость от красной драконицы излечили.
— Излечили! — усмехнулся Риг и взял Фиону за руку, не отводя глаз от Дамона. — Быть марионеткой дракона — это не болезнь. Как можно от этого лечить?
— Ты должен дать ему шанс, — возразила девушка, легонько дотронувшись пальцами до щеки морехода. Риг тотчас отвернулся от Грозного Волка и посмотрел ей в глаза. — Дамон совершал преступления против своей воли, ты же знаешь. Он не обязан был сопровождать Ашу и Блистер. Он мог отправиться куда угодно на свое усмотрение.
— Если бы Гилтанас его отпустил, в чем я лично сомневаюсь. Кто знает, может, это было бы не так уж и плохо, — ворчал Риг. — Нам он не нужен. — Последние слова мореход, смущенный пристальным взглядом Фионы, произнес совсем тихо. — Да что это с тобой? Разве после того, как мы заберем у эльфов Корону Потоков, ты не вернешься обратно в Соламнию, в ряды рыцарей?
— Думаю, драконы, с которыми придется сражаться, будут всегда. К тому же вернется Такхизис.
— А после этого?
Соламнийка улыбнулась:
— Ты мог бы вернуться вместе со мной. Тебя хорошо примут Соламнийские Рыцари, Риг Мер-Крел. Ты благородный человек.
Мореход незаметно поежился при слове «благородный».
— Я всегда считал себя пиратом.
— В таком случае ты — благородный пират. — Девушка перегнулась через стол и поцеловала Рига. — Как ты считаешь?
— Чтобы я был рыцарем? — Риг отпустил ее руку и дотронулся до гладкой шелковистой щеки соламнийки. — Фиона, я так не думаю. Вся эта амуниция не для меня.
— Подумай об этом, — попросила она.
Дамон наблюдал за Ферил, которая, казалось, и не замечала навязчивых вопросов Блистер, обращенных к нему. Кендерша спрашивала о том, где он успел побывать после Шэлси, что с ним сделала драконица и как себя чувствуешь, когда твоим телом управляют, заставляя тебя делать то, чего ты не хочешь. Один раз эльфийка взглянула на него, но сразу же отвела взгляд и уставилась в блюдо с моллюсками. Только Ворчун ободряюще улыбался Грозному Волку.