Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Мы выбиваемся из сроков… — неопределённо проговорил минотавр в его сторону.
Хоугару всегда тяжело было различать этих существ с бычьими головами, но у данной парочки были особенности. Вот этот, открывший недавно пасть, при всякой возможности полирует свой панцирь, а другой раздувает ноздри, когда ветер доносит до него естественный аромат Хоугара.
— Не очень, не очень, — людоед сказал это на лучшем общем, хотя минотавры часто чесали затылки и переглядывались, стараясь понять, что он имел в виду.
— Любая задержка — это
Они задерживались, потому что командир ещё так и не придумал своего способа, а потому не намерен был спешить. Новая война заставляла его биться не только бок о бок с другими племенами, но ещё и с этими рогатыми поганцами, что уж совсем против традиций и инстинктов.
— Надо будет ускорить ход, — сказал один офицер другому.
Подтянув застёжку шлема, тот выпрямился в седле и оглядел пейзаж.
— Может, когда мы достигнем подножия… Эй, а что там такое?
Хоугар недовольно проследил за его взглядом, ожидая увидеть ковыляющего мастарка или бегущего амалока. Эти два чужака словно вчера родились, а уж про Керн им точно ничего не было известно. Приходится растолковывать любой пустяк.
Но вместо этого глаза людоеда расширились ещё больше — из ближайшего ущелья к ним неслась дикая орда, чего просто физически не могло быть.
— Урсув Суурт!
Хоугар воззрился на легионеров, уверенный, что западня подстроена ими, но тут же понял, что те ошеломлены не меньше его…
Неожиданность была главным оружием Фароса, в отличие от ржавых кинжалов и мечей, которыми были вооружены его сподвижники. Ленивые охранники не ожидали никаких боевых действий, а вид сотен вопящих минотавров, бегущих к ним, совершенно ошеломил их.
Людоеды спешно группировались, ожидая нападавших, и хотя они были выше и сильнее по отдельности, потомки Саргоннаса учились сражаться с детства. Всадники Фароса ударили в центр людоедского отряда, несколько из них немедленно пали убитыми, но и людоеды не выдержали удара, дрогнули. Фарос бил и колол, он снёс одну голову, затем растоптал конём бездыханное тело и вонзил окровавленный меч в следующего врага.
Через несколько мгновений каравана достигли пешие рабы, вооружённые дубинами, мечами, копьями, даже просто острыми камнями и палками. В ход пошло всё, что было найдено на развалинах лагеря. С другой стороны на отвлечённых боем людоедов напала самая плохо вооружённая группа минотавров, хотя их боевой пыл был не слабее, чем у остальных.
Людоед, получивший копьё в живот, взревел и рухнул с крыши фургона, горло другого захлестнула верёвка, стащив вниз. Несколько вскарабкавшихся наверх минотавров тоже полетели наземь, поражённые ударами мечей или дубин в голову.
Увидев, как гибнут их товарищи, остальные минотавры лишь усилили натиск, вызвав замешательство в рядах защищавшихся, многие людоеды попытались бежать. Фарос немедленно кинулся вдогонку за одним из разворачивающихся фургонов, ранив людоеда на козлах. Но тот оказался не робкого десятка
— Эй, ты! — проревел голос на превосходном общем.
Фарос уставился горящими глазами на подскакавшего минотавра в сверкающем панцире. Офицер высокомерно осмотрел его с головы до ног, словно прикидывая, стоит ли вообще начинать разговор.
— Ты что, сошёл с ума? Император снимет с тебя голову!
— Он уже отнял у меня жизнь один раз… — пробормотал Фарос, приближаясь к офицеру. Тот сделал быстрый выпад, но юноша парировал его. — Больше я не дам ему шанса…
Ответный удар едва не раскроил офицеру голову, оставив длинную резаную рану на лбу. Гневно фыркнув, тот сорвал шлем и провёл серию выпадов, последний из которых задел грудь Фароса. Но юноша настолько привык к мелким ранам, что даже не обратил на новую внимания. Он соскользнул с седла и, проскочив под брюхом коня, оказался рядом с офицером, вонзив клинок под нижний край панциря. Легионер дёрнулся, меч выпал из ослабевшей руки, и он начал сползать с седла.
— Предатель… — сумел выдохнуть минотавр перед падением.
Труп рухнул на землю, и грязь немедленно заляпала с таким трудом отполированный панцирь.
Усмехнувшись, Фарос быстро огляделся в поисках другого противника, но основной бой уже завершился. Людоеды были разбиты на маленькие группы и окружены бывшими рабами, без жалости орудующими мечами. Один из людоедов бросил оружие и попытался сдаться, но сердца, закалённые в рабстве, не знали жалости. Подскочившие женщины опустили дубины на его голову, внося свою лепту в общую схватку.
Но командир каравана оказался не так прост, как можно было судить по его туповатому лицу. Первых двух минотавров он убил быстрыми и точными выпадами, третьего, который схватил его сзади за горло, людоед перебросил через голову прямо в набегавших рабов. Теперь командир скакал прочь, нещадно нахлёстывая лошадь, рядом с ним держался один из его помощников. Они уже почти скрылись за поворотом, когда с ближайших скал на них обрушился дождь камней. Командир получил удар по голове и бессильно вылетел из седла. Помощник, нимало не беспокоясь о начальнике, поскакал дальше. Сидевшие в засаде минотавры подбежали к оглушённому людоеду и быстро связали его, затем потащили обратно, к Фаросу.
Остальные торопливо сдирали с людоедов броню и оружие. Может, грабёж трупов и постыден в среде рыцарей, но для них сейчас стоял только вопрос выживания и мести.
Гром выпрыгнул из-под полога фургона:
— Клянусь рогами Саргаса! Тут везде Боевой Конь! Каждая бочка, мешок, корзина — все несёт на себе знак Хотака! Словно он равен Богу или даже выше Саргоннаса!
— Просто забирай все подряд, — безразлично проговорил Фарос.
Вопли и рычание очнувшегося командира, наконец, привлекли его внимание.