Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Громкий крик из соседнего зала вырвал лорда из мечтаний, пришлось вернуться к реальности. Вокруг того, что раньше было каменным обеденным столом хозяев, три особенно мерзких людоеда деловито «работали».
Один из них был ширококостным людоедом Блотена, двое других давно и с большим искусством обслуживали Голгрина. Рядом с ними, не отрывая взгляд от пытки, стоял Белгрок.
Новый дикий вопль сотряс башню. Связанный жёсткими розовыми растениями с шипами, людоед был захвачен разведчиками Голгрина всего за день до прибытия в столицу. Разведчики сразу опознали в нём того, кто должен был прибыть с
Его сбивчивые рассказы повергли всех в удивление, он наверняка все выдумал. Выживший утверждал, что сотни Урсув Суурт выскочили из-за скал и перебили весь караван, не пощадив даже двух посыльных легионеров, принадлежавших к их собственной расе. Ему удалось спастись и убежать только чудом или, к чему больше склонялся Голгрин, по причине трусости. Зная реакцию Великого Лорда на потерю ценностей, бедняга попытался спрятаться, но безуспешно.
Как необходим был Голгрину этот караван!
— Рассказывай снова, — велел Лорд на общем, отливая глоток вина. Губы дёрнулись в тех местах, где скрывались спиленные клыки. — Рассказывай снова об этих тысячах Урсув Суурт…
Чтобы подстегнуть связанного, один из палачей достал белый порошок из поясного мешочка и втёр его, в самую кровоточащую рану.
Людоед завопил так, что заколебалось пламя факелов. Едва он задёргался, шипы пут тут же врезались в его тело. Растение, которое при жизни вилось, как виноградная лоза, и питалось насекомыми, после сушки превращалось в практически неразрываемые верёвки, которые очень любили использовать людоеды. Пытки были, пожалуй, единственным ремеслом, которое развивали и культивировали потомки прекрасных эрдов. Накричавшись, пленник произнёс несколько слов:
— Урсув Суурт. Не тысячи, но сотни. Плохо вооружены.
Последний факт особенно интересовал Великого Лорда, но он ещё не был удовлетворён. Под пытками можно наплести всякого, лишь бы уменьшить мучения…
— Ки джера и Саргор Джека, — приказал Голгрин.
— И Саргор Джека? — слегка удивился Белгрок. — Саргор Джека д'и ф'хан, и'Голгрени.
— Саргор Джека… — Голгрин отхлебнул вина.
Другой палач вышел наружу и вскоре вернулся с огромной птицей, умостившейся у него на руке. Она была похожа на ту, что сидела в клетке Великого Кхана, но гораздо крупней. Её смертельно опасный клюв открывался и закрывался, показывая толстый язык. Вблизи оперение птицы отливало багровым, почти кровавым цветом, гребень на голове походил на язык лавы. Людоеды называли её Саргор Джека — «Та, Которая Суть Крылатая Кровь Саргоннаса». Другие расы называли её за огненное оперение ястребом Саргаса и другими именами.
Никто, кроме людоедов, не смог бы держать на руке столь опасное создание. Никто, кроме людоедов, не использовал их для пыток. Когда страшную птицу поднесли ближе, она раздражённо зашевелилась и взмахнула крыльями, показав костяные крюки, выступающие из-под перьев.
Палач вопросительно посмотрел на Голгрина. Тот кивнул.
Один из людоедов достал липкое вещество и толстым слоем намазал им конечности пленника. Тот застонал, но ещё до конца не пришёл в себя, чтобы забеспокоиться. Палач сорвал с головы птицы клобук —
Очнувшийся пленник узнал страшную птицу и в ужасе скорчился, а Саргор Джека уже сидела на нём и отрывала с краёв ран длинные полоски мяса, словно ища приз внутри.
— Ки иа и Урсув Суурт иб х'ркара? — вопросил Белгрок.
Терзаемый людоед разразился потоком слов, одновременно страшно корчась в попытках сбросить с себя хищника, но ястреб Саргаса невозмутимо запустил в него когти и продолжал жадно есть. Голгрин снова выслушал историю и заметил некоторые изменения, безусловно, делающие её более правдивой. Спасибо птице, теперь он намного лучше понимал сложившуюся ситуацию.
Запах вещества вызывал у птицы безудержный аппетит, напоминая ей привычную еду — ящериц-бараки, но она никак не могла насытиться. Саргор Джеки особенно любили мясистые головы рептилий, которые они раскалывали своими мощными клювами; птица могла пожирать жертву часами. Голгрин понимал, что людоед вскоре будет мёртв, но уже услышал достаточно. Пленник хорошо описал внешность нападавших: рваные килты, худые тела, оружие разное, от ржавых мечей до самодельных копий, некоторые ехали на крепких лошадях людоедов, но большинство шли пешком.
Действительно, пёстрая кампания…
— Ах ки! — крикнул он наконец. — Ах ки!
Но его приказ запоздал. По телу пленника пробежали смертные судороги, и он замер. Ястреб Саргаса продолжал пиршество, углубившись в живот людоеда, так что на пол во все стороны летели кровавые ошмётки.
Белгрок подошёл к Голгрину и, покосившись на палачей, произнёс на общем:
— Эти… Урсув Суурт… очень странные… по описанию похожи на рабов… так, друг Голгрин?
— Да, похожи на рабов… — Ухоженный Лорд поставил пустой кубок на стол. — Это проблема, но, надеюсь, легко исправимая…
Крупный людоед наморщил лоб — он понимал общий хуже, чем говорил на нём:
— …Неисправимая?
— Да нет! — Голгрин подошёл к телу, откуда палачи только что извлекли протестующего ястреба. Лорд погладил его по перьям и, приблизив губы к голове Саргор Джеки, прошептал несколько слов, после чего птица успокоилась и даже подставила гребень, давая себя погладить. — Они должны умереть. Дагрум из племени Наисильнейших Мастарков очень хочет доказать свою преданность мне. Пошли его на охоту за Урсув Суурт…
— А припасы? Друг Голгрин, припасы стоят столько, что…
— Кроме того, нужно послать сообщение армии Урсув Суурт, тому, кто ведёт их. — Голгрин специально не стал заостряться на поле Мариции. — Им нужно объяснить, почему нам потребуется больше снаряжения. — Великий Лорд задумчиво посчитал в уме, полуприкрыв глаза. — Да-а… думаю, им надо все объяснить… Это не очень беспокоит меня, но вот друг Хотак, — Великий Лорд захихикал, — ему это совсем не понравится, совсем…
Верфи империи работали как никогда прежде в истории. День и ночь на Мито и Котасе, да и других островах не гасли огни. Рабочие добредали до постелей лишь затем, чтобы поспать, и, слегка перекусив, идти обратно на работу. Не осталось ни единой верфи, которая бы не работала с превышением нормы.