Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Голгрина выбросило из седла… или он сам выпрыгнул? Да, точно, сбалансировано приземлившись, людоед был вновь готов к бою. С немеркнущей улыбкой Великий Лорд произнёс:
— Зур и ке'ен, Урсув Суурт! Прекрасный бросок, минотавр!
Фарос сверкнул налитыми кровью глазами и вновь бросился в атаку. Случайно оказавшийся рядом, людоед испуганно отскочил в сторону, но успел потерять половину руки. Фарос ничего не заметил, он мечтал только об одном: нарисовать противнику ещё одну улыбку, чуть ниже. Но Голгрин танцевал вокруг него с грацией и скоростью, которую трудно было ожидать
Фарос рухнул в пыль, зажимая кровоточащую рану, и в этот миг нога Голгрина жестоким ударом заставила его распластаться на земле. Перед глазами минотавра все плыло, но он постарался сосредоточить взгляд на повелителе людоедов.
— Ты бился не так уж плохо, — проворковал мягкий голос Голгрина. Сражения вокруг них словно не существовало, остались только два воина и пустота другого мира. — Это шахты сделали тебя таким ловким? — Он глянул на клеймо на плече Фароса. — Но всё же недостаточно ловким…
Минотавр лихорадочно оглядывался вокруг в поисках оружия, но ничего не находил. Меч юноши лежал слишком далеко, а клинок Голгрина уже порхал над его кровоточащей грудью.
Фарос презрительно сплюнул.
Людоед нанёс удар.
Снова всё шло не так, как надо… Нефера отшвырнула чашу видений в сторону и воззрилась на полчища своих мертвецов. Среди них было много тех, кого она когда-то знала очень хорошо. Противники… друзья… те, кто притворялся её друзьями… даже её собственный сын.
Но не два сына… а должно быть именно двое. Где же Бастиан?
Верховная жрица задала этот вопрос призракам, которые должны были следить за ним. Они видели, как тот упал, но что случилось дальше? Мертвецы молчали даже под угрозой вызова Такира. И такое происходило уже не в первый раз — все чаще и чаще её шпионы терпели неудачу или возвращались ни с чем.
А сейчас Нефера, даже применив всю силу, не могла вызвать призрак среднего сына. Это могло означать только то, что Бастиан ещё жив… Но тогда где же он?
— Слишком большая нагрузка, — пробормотала она. — У меня чересчур много неотложных дел. Как я справлюсь со всем одна? Как Хотак в одиночку справляется с делами империи?
Леди Нефера нервно зашагала взад-вперёд, не обращая внимания на беспокойные взгляды двух жриц и заметавшихся духов. Разве её незримый наставник не видит, как она старается? Почти не спит и не ест… Но сейчас её внимание требовалось буквально повсюду…
— Такир!
По крайней мере, верный Такир всегда является на зов, он ни разу не подвёл её. Верховная жрица даже ощутила некоторую благодарность за подобную преданность.
«Повелительница?»
— Мой сын, Бастиан… ты не ощущаешь его присутствия среди подобных тебе?
«Нет, ничего…» — Ужасная тень скорчилась в глубинах рваного плаща, ожидая любого наказания, какое могло последовать.
— Если он не среди вас, — простёрла Нефера руку к мертвецам, — значит… он должен быть жив! Разве может мертвец не
«Нет, повелительница…» — Такир дал тот ответ, которого она ожидала, хотя это было и не совсем правдой, ведь тень Рахма Эс-Хестоса так и не появилась в её армии.
Нефера торжествующе кивнула:
— Значит, Бастиан точно жив. Но где он? Эти глупцы обыскали добрую половину Куранского океана, но ничего не нашли!
Она шагнула к призрачной толпе, которая, жалобно голося, расступилась в стороны. Верховная жрица грозно переводила взгляд с одного мертвеца на другого, словно бы собираясь испепелить их. Наконец, рассмеявшись, Нефера отвернулась от перепуганных призраков.
Бастиан спутал все карты. Если бы он точно был мёртв, Хотак немедленно назначил бы наследником Арднора, а Бастиан пусть бы себе обитал в Храме. Муж смягчился бы рано или поздно, прибыл на церемонию и там увидел бы своего сына во владениях смерти. Это было бы лучшим достижением Неферы — чтобы сам Бастиан объявил о полезности Предшественников для империи. Кому ещё можно доверить такую роль?
А как она прославила бы имя своего невидимого покровителя!
Если, конечно, он снова снизойдёт до контакта с ней. Но Бастиан опять пошёл против всех стремлений матери. «Нет, не Бастиан! — Нефера резко остановилась, поражённая страшной догадкой. — Это совсем не вина Бастиана… Это Хотак! Да, именно ты, любимый, во всём виноват…»
— А если я не могу положиться на собственного мужа, — грозно зарычала она, — тогда…
Верховная жрица уже достаточно давно не вникала в дела супруга, убеждённая в том, что он полностью поглощён вторжением на Ансалон. Но когда он изучал карты и донесения, шпионы слышали, как он грубо отзывается о Предшественниках. Может, исчезновение Бастиана задумано им для того, чтобы погубить Арднора и бросить тень на Храм?
Бросившись к чаше, Нефера смешала жидкость, погасив видение, и заговорила на языке собственного Бога. От её слов внутри чаши заклубился туман, и оттуда начали выступать лица разных возрастов и полов, мёртвые, перекошенные.
— Говорите… говорите мне… — шептала она. — Кто знает что-нибудь о Бастиане?
В её уши влетела какофония голосов, каждый мертвец отчаянно пытался перекричать остальных. Нефера была способна услышать каждого и с помощью магии не пропустить ни одного важного слова. Шпионы вновь и вновь пересказывали увиденное, но новости касались только устроения похорон. Было ещё одно сообщение с «Приносящего Бурю», но оттуда доносили, что пока никого не нашли, и, скорее всего, сын Неферы и Хотака действительно утонул.
— Хватит! — расстроено бросила леди Нефера. Она разогнала призраков, но один имел наглость задержаться, лепеча торопливые слова, не двигая губами. Жрица с любопытством наклонилась вперёд — мертвец был не из тех, кого она вызывала. Легионер-декарион средних лет с перерубленной рукой и развороченной секирой грудью, служил в отряде у Хотака лет десять назад. Он был приставлен следить за императором, поэтому Нефера давно не вызывала его, уверенная в однообразности донесений. И теперь мертвец стремился поскорее выложить содержание всех бесед Хотака…