Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
Шрифт:
– Откуда ты... знаешь меня, господин мой?
– спросила она.
– Это не важно, - старик улыбнулся.
– Спой нам, Дочь Вождя.
Она взяла лютню, и было заметно, как дрожали ее руки. Ее спутникшепотом принялся возражать, но она как будто не слышала. Она не моглаотвести взгляда от черных мерцающих глаз старика. Медленно, точно втрансе, начала она перебирать струны. Грустные аккорды поплыли сквозьнестройный гул голосов, и всякий шум немедленно прекратился. Все взглядыобратились на Золотую Луну, но она едва ли замечала. Ее песняпредназначалась лишь старику.
Беспредельна саванн страна. ЛетуОтзвучал последний аккорд, и в комнате воцарилась тишина. Глубоковздохнув, женщина отдала лютню старику и снова отодвинулась в тень.
– Спасибо, милая, - улыбнулся старик.
– А сказка будет?
– спросил малыш с надеждой.
– Непременно, - ответил старик и поудобнее устроился в кресле. -Однажды великий Бог по имени Паладайн...
– Паладайн?
– переспросил малыш.
– Я никогда не слышал о таком Боге.
Из-за столика, где сидел Великий Теократ, послышалось раздраженноефырканье. Тассельхоф бросил взгляд на Хедерика: тот хмурился, лицо егобыло багрово. Старец, казалось, не замечал этого.
– Паладайн, деточка, это один из древних Богов. Ему давно уже никтоне поклоняется.
– А почему он ушел?
– спросил мальчик с любопытством.
– Он никуда не уходил.
– Улыбка старца стала печаль ной.
– Наоборот,это люди отвернулись от него в черные дни Катаклизма. Они винили вразрушении
– Конечно, слышал! Я так люблю сказки о драконах! Вот только папаговорит, что это все выдумки. А я верю в драконов. Я так хочу увидеть хотьодного!
Тень печали легла на лицо старика, сделав его поистине древним. Онпогладил мальчика по голове.
– Думай хорошенько, прежде чем чего-то желать, - сказал он тихо. Изамолчал.
– Ты обещал сказку, - напомнил малыш.
– Да, да. Так вот, однажды Паладайн услышал молитву великого рыцаряХумы...
– Того самого Хумы из "Песни"?
– Того самого. Дело в том, что Хума заблудился в бескрайнем лесу. Онбрел и брел без конца и уже отчаялся когда-нибудь выйти на родину. Тогдаон попросил Паладайна о помощи, и неожиданно перед ним появился белыйолень.
– И Хума застрелил его?
– Он хотел было, но рука не поднялась. Больно уж красивым и величавымбыл тот олень. И вот олень прыгнул прочь, а потом оглянулся на Хуму, какбы приглашая его за собой. И рыцарь последовал за ним. День и ночь шел онза оленем, и тот вывел-таки его из чащи. Тогда Хума возблагодарилПаладайна...
– Святотатство!
– зарычал хриплый голос. Грохнул опрокинутый стул.
Танис поставил кружку и вскинул глаза. Все кругом оставили пиво,глядя на пьяного Теократа.
– Святотатство!..
– Покачиваясь на нетвердых ногах, Хедерик указывална старика.
– Ер-ретик! Р-разлагать юношество!.. Тебя н-надо судить!.. -Искатель качнулся назад, потом шагнул вперед. Величественно огляделкомнату и театрально взмахнул рукой: - Зовите стр-ражу!.. Ар-рестуйтеэтого м... м... мужчину и эту женщину. Они п-поют непристойные п-п-песни.Она в-ведьма. И я конфискую этот п-посох...
Заплетающейся походкой приблизился он к женщине, смотревшей на него сотвращением, и неуклюже попытался забрать ее посох.
– Нет, - сказала Золотая Луна.
– Он мой. Ты не имеешь права егозабирать.
– Молчать, ведьма!
– глумливо хмыкнул Искатель. - Я - В-высокийТ-теократ! Я беру, что пожелаю!
И вновь потянулся к посоху, но тут рослый варвар поднялся на ноги.
– Дочь Вождя ясно сказала, что ты его не возьмешь, - ответил онрезко. И оттолкнул Искателя прочь.
Толчок был не слишком силен, но вдребезги пьяному Теократу хватиловполне. Он отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие, и несумел. Запутался в длинном одеянии - и рухнул прямо в огонь!
Пламя с ревом взвилось... в ноздри ударил тошнотворный запах паленойчеловеческой плоти. Теократ с воплем вскочил и заметался по комнате,превращаясь в живой факел.
Неожиданное несчастье как громом поразило Таниса и остальных; одинТассельхоф мгновенно кинулся вперед, пытаясь помочь. Но Теократ, непереставая кричать, бестолково размахивал руками, еще больше раздуваяогонь, пожиравший его одежду и само тело. Маленький кендер ничего не могсделать.
– Держи!..
– Старик подхватил украшенный перьями посох варваров иперебросил Тассельхофу.
– Сбей его с ног, и мы потушим огонь!
Поймав посох, кендер размахнулся и что было силы ударил Теократа вгрудь. Тот свалился... и тут-то все ахнули, и даже Тассельхоф так и застылс разинутым ртом, крепко стиснув посох.
Огонь погас в мгновение ока. Одежды Теократа вновь были целехоньки, акожа - розовая и совершенно здоровая. Он пошевелился, привстал... испуг иизумление были у него на лице. Он поднес к глазам руки, осмотрел одежду...На коже не было ни пятнышка. А на платье - ни малейшего следа копоти.
– Он исцелился!
– громко провозгласил старик.
– Посох! Посмотрите напосох!