Сага о короле Артуре (сборник)
Шрифт:
Узкая кисть соскользнула со спинки кресла, подхватила тяжелую юбку с другой стороны. Моргауза величаво шагнула к креслу и села. Расправила черную ткань на коленях, сложила руки, ослепительно белые на черном фоне, подняла голову, смерила гостя медленным взглядом. Только теперь мальчик подметил, что на ней королевский венец Лотиана и Оркнеев. Жемчуга и цитрины, оправленные в белое золото, переливались в алом золоте волос.
Не усмотрев в лице гостя никаких следов замешательства или благоговейного страха, королева заговорила:
— Подойди ближе. Сюда, на свет. Хм. Да, хорош. Говорят, теперь ты «принц Мордред»,
Мордред снова поклонился, не говоря ни слова. Королева поджала губки.
— Так он все рассказал тебе, да?
— Да, госпожа.
— Всю правду? И он осмелился?
В голосе ее звенело презрение.
— Это было похоже на правду. Никто не измыслит подобную выдумку хвастовства ради.
— Ага, змееныш научился-таки шипеть! А мне казалось, ты мой преданный слуга, Мордред, рыбацкий выкормыш!
— Я был вам слугой, госпожа. Я помню все, чем вам обязан. Но я в долгу и перед ним.
— За минутную похоть, — пренебрежительно отмахнулась она — Мальчишка после первого боя. Несмышленый щенок, что примчался со всех ног на свист первой же женщины.
Молчание. Королева возвысила голос — на самую малую долю.
— Об этом он тебе рассказывал?
— Король сообщил мне о том, что я его сын, в неведении зачатый им со сводной сестрой после битвы в Лугуваллиуме, — ровным, лишенным всякого выражения голосом проговорил Мордред. — И о том, как сразу после того вы хитростью женили на себе короля Лота, обещанного вашей сестре и уже как королева отправились вместе с ним в Дунпелдир, где родился я. Король Лот, прослышав, что дитя появилось на свет слишком скоро после свадьбы, и опасаясь, что выкормит бастарда верховного короля, попытался убить меня чужими руками и ради этого утопил всех младенцев в Дунпелдире, взведя вину на Артура. А вы, госпожа, помогли ему в этом деле, зная, что меня уже благополучно переправили на острова, где Бруд и Сула за деньги согласились ходить за мной.
Королева подалась вперед. Руки ее легли на подлокотники кресла, пальцы судорожно сжались.
— А рассказал ли тебе Артур о том, что и он желал твоей смерти? Рассказал ли, а, Мордред?
— В том не было нужды. Я бы и сам догадался.
— Как так? — резко спросила Моргауза.
Мордред пожал плечами:
— Мысль напрашивается сама собой. В ту пору верховный король еще надеялся, что королева родит ему других сыновей. Зачем ему я, бастард и порождение врага? — Мальчик вызывающе глянул на собеседницу, — Вы ведь не станете отрицать, что вы его ненавидите, как ненавидел при жизни и Лот. Поэтому вы и сохранили мне жизнь, верно? Я все, бывало, гадал, с какой стати вы платили Бруду за содержание Лотова отпрыска. И недаром. Вы бы ни за что не оставили в живых сына Лота от другой женщины. Была там одна, по имени Мача, так? Ее младенца подложили в мою колыбель, чтобы отвести меч Лота от вашего собственного сына.
Мгновение королева молчала. От лица ее отхлынули все краски. Затем, пропустив мимо ушей последнее замечание, Моргауза заговорила снова:
— Стало быть, я спасла тебя от Лотовой мести. Ты это знаешь. Ты это признаешь. Что такое ты сказал минуту назад? Дескать, ты помнишь все, чем мне обязан. Так ты обязан мне жизнью. Причем дважды, Мордред, дважды! — Королева подалась вперед.
Взгляд Мордреда заставил ее умолкнуть. В голове у нее промелькнула мысль: любой из четырех сыновей Лота уже бросился бы к ее ногам. Но не этот. Не сын Артура.
— Да, вы подарили мне жизнь, в силу минутной похоти, — холодно бросил Мордред. — Вы сами это сказали, не я. Но ведь это правда, так, госпожа? Женщина зазвала мальчика к себе на ложе. Мальчика, который, как она отлично знала, приходится ей сводным братом. А еще она знала, что в один прекрасный день этот мальчик станет великим королем. Здесь я вам ничем не обязан.
— Да как ты смеешь? — взвизгнула Моргауза во власти внезапно накатившей ярости. — Ты, жалкое отродье, ублюдок, выкормленный в лачуге грязными поселянами, смеешь говорить мне…
Мордред шагнул вперед. Теперь и он разъярился не на шутку. Глаза его полыхнули огнем.
— Есть такое поверье: будто гады ползучие, зарывшись в грязь, зачинают свое отродье благодаря солнцу!
Молчание. Моргауза с шипящим звуком перевела дух. Откинулась назад, сцепила руки на коленях. Мальчик на мгновение утратил самообладание, она же воспользовалась этим, чтобы восстановить свое.
— Помнишь, как ты однажды спускался со мною в пешеру? — очень тихо проговорила она.
Снова тишина. Мордред облизнул губы, но не сказал ни слова.
Королева кивнула.
— Позабыл? Я так и думала. Тогда дай-ка напомню. Дай-ка напомню, что меня следует бояться, сын мой Мордред. Я — ведьма. Я и об этом тебе напомню, и еще о проклятии, что я некогда наложила на Мерлина: старик тоже дерзнул попрекать меня за ту необдуманную ночь любви. Он, как и ты, позабыл: для того чтобы зачать ребенка, нужны двое.
Мальчик пожал плечами.
— Ночь любви и рождение ребенка не дают право называться матерью, госпожа. Я в большем долгу перед Сулой и Брудом тоже. Я сказал, будто ничем вам не обязан. Неправда. На вашем счету их смерть. Их жуткая смерть. Вы их убили.
— Я? Что за вздор?
— Станете отрицать? Мне следовало давным-давно заподозрить истину. А теперь я знаю доподлинно. Габран перед смертью сознался.
Это ее потрясло. Мордред с удивлением понял, что королева ни о чем не знала. Щеки ее вспыхнули и снова поблекли. Лицо побелело.
— Габран умер?
— Да.
— Но как?
— Я убил его, — удовлетворенно отозвался Мордред.
— Ты? За это?
— А за что еще? Если это вас огорчает… впрочем, вижу, что нет. Если бы вы о нем хоть раз спросили, попытались разыскать, кто-нибудь непременно сообщил бы вам правду, так что вы бы уже знали. Неужто вам совсем нет дела до его смерти?
— Ты рассуждаешь, как зеленый юнец. Что мне здесь пользы от Габрана? О да, любовник он недурственный, но Артур ни за что не допустил бы его сюда, ко мне. Это все, что Габран тебе сказал?
— Это все, о чем его спросили. А что, Габран убивал для вас и раньше? Не он ли подал яд Мерлину?
— Это история многолетней давности. Надо думать, старый колдун с тобой уже побеседовал? Это он навел на тебя чары, чтобы ты душой и телом принадлежал Артуру?
— Я не говорил с ним, — возразил Мордред. — Да и видел-то только мельком. Мерлин вернулся в Уэльс.