Сага о пришельцах из будущего. God, save England!
Шрифт:
Нагоняя бежавших, с вершины холма мчался импровизированный конный взвод лейтенанта Гастингса и несколько десятков саксов во главе с тэном Вулфриком. Впереди, на подаренном ему королем андалузском жеребце, скакал, размахивая саблей и крича от давно не испытываемого им восторга, на время вытеснившего рассудочное поведение профессионала, полковник сэр Гораций Бошамп, будущий эрл, с еще не прозвучавшим вслух прозвищем Миротворец.
Остальные норфолкцы, по команде офицеров прекратив огонь, выбирались из окопа, строясь в колонны к атаке и примыкая штыки к винтовкам. Несколько минут — и взводные колонны устремились вслед за преследующими убегающих норманнов англичанами. Лейтенанты, командовавшие взводами, отнюдь не спешили вперед. Обычным шагом колоны двинулись по полю битвы, выделяя людей для охраны захваченных пленных и раненых. Пытавшихся сопротивляться норманнских воинов добивали выстрелами и штыками.
***
Андрэ считал, что ему повезло. Едва он сделал несколько десятков
Но просто лежать и ждать, когда тебя найдут и прикончат было бы сущей глупостью, и Андрэ осторожно приподнял голову, полагая, что колдуны вряд ли заметят его за несколькими валяющимися впереди трупами. Тем более, что один из упавших, в котором рыцарь узнал сотника Одо, все еще бился в агонии.
Внимательно посмотрев вперед, Андрэ увидел торчащие из рва в тех местах, где англами были оставлены ямки, отблескивающие металлом палки, на концах которых время от времени вспыхивал едва различимый в солнечном свете огонек, сопровождаемый уже звучавшим до того грохотом. 'Раны Господни! Это же бойницы, наподобие крепостных, только вырытые в земле вала!' — мелькнула в голове Андрэ несвоевременная мысль, но тут знакомо задрожала земля. До ушей рыцаря донесся слитый тысячекратно гул ударов копыт по земле, пронявший его до самой печени. 'Мне конец',- обреченно подумал де Мушкин. Побывав в нескольких сражениях, он уже давно не верил слышанным ранее россказням, что лошадь боится наступать на упавшего человека. Может быть в спокойной обстановке лошадь так и поступает. Но в пылу сражения боевой конь скачет, не разбирая дороги, и топчет все, попадающееся на пути. Андрэ видел, что бывает с людьми, попавшими под копыта атакующего конруа, и понимал, что он не успеет даже как следует прочесть молитву.
Все же он попытался хотя бы начать: — Pro nomine patris, — но тут раздался уже знакомый грохот и, — et fili, et spiritus sancti. — Андрэ уже произносил под нескончаемый звук сопровождающий английское колдовство, ужасающие крики раненых и умирающих людей и лошадей, грохот падающего друг на друга железа, и ломающихся щитов и копий. Едва он вытолкнул помертвевшими губами завершающее. — Amen, — как, чуть не раздавив его, в шаге от головы промчался и тут же рухнул рыцарь на гнедом жеребце. Слава Богу, конь упал на бок спиной к Фиц Максу, так что копыта еще дергающихся в агонии ног не задели Андрэ. Моментально сообразив, что судьба дает ему еще один шанс, бакалавр, опустив голову, чтобы не выдать себя англичанам, пополз как ящерица, прямо к лошади. Только уперевшись шлемом в седло, он облегченно вздохнул и перевернулся на спину, прислонившись к лошадиному трупу. То, что он увидел, стало еще одним потрясением этой битвы, запомнившимся ему на всю жизнь — прямо напротив него, шагах в пятидесяти, не более, гарцевал на своем боевом коне, временами оскальзывавшемся на трупах людей, герцог Гильом. Отбросив личину шлема, он кричал что-то неслышимое за грохотом сражения, похоже, собирая растерявшихся воинов на новую атаку. — … со славой! — донеслись до Фиц Макса непонятно каким капризом судьбы одолевшие шум последние слова герцога. Тут время, словно остановленное Иисусом Навином солнце, замерло. Прямо на глазах Андрэ на лице герцога внезапно открылась глубокая рана и из-под шлема вылетел фонтан крови. Увидев эту картину, Андрэ невольно приподнял голову. Тотчас что-то с силой ударило его по шлему, разрывая его завязки и сбрасывая его с головы. Фиц Макс потерял сознание.
Он очнулся лишь тогда, когда чьи-то руки грубо подняли его, а рядом прозвучали голоса, говорившие что-то на непонятном языке.
***
Бегущие с холма саксы невольно замедляли шаг, огибая валяющиеся на земле трупы, и казалось, что основная часть норманнов, даже пеших, успеет скрыться. Пока не везло отдельным неудачникам, либо раненым, либо одетым в доспехи. Саксы нагоняли их и били в спину, мало кто из убегавших в панике норманнов решался повернуться и встретить настигающую его смерть как подобает воину, сражаясь. И все же большинство, особенно всадники, мчалось вперед, опережая пеших преследователей и, похоже, имело шанс первым добежать до кораблей, оставленных в гавани Гастингса. Но тут сквозь устремившуюся вперед толпу воинов прорвались всадники саксов. Тотчас началось самое страшное, что может случиться в бою — преследование бегущего с поля врага конницей.
Вот мчащийся первым полковник Бошамп догоняет бегущего пешего сержанта или рыцаря. Медленно-медленно, словно во сне, перебирает ногами убегающий норманн, отсвечивают на солнце кольчужные кольца, шлем, который он не догадался или не успел сбросить, почему-то, несмотря на все завязки, ерзает по голове, заставляя поправлять себя рукой…
Четыре
Не видит увлеченный погоней Бошамп и того, что один из конников вслед за убегающим конным норманном покидает дорогу и оба они на всем скаку влетают заросли тростника, покрывающие берег болота. Оно тут же начинает засасывать сначала коней, а потом и кричащих от осознания неминуемой смерти людей. Но увлеченные взаимной резней остальные не замечают этой трагедии, как и полковник, вместе со своим отрядом уже проскочивший прямо к бывшему лагерю норманнов у Гастингса.
На берегу, около вытащенных кораблей, царит хаос. Кто-то пытается стащить корабли на воду, кто-то бежит прямо по сходням на борт, не обращая в панике внимания, что корабль надо сначала столкнуть с берега. Моряки стоящих на якоре кораблей, не пытаясь даже подобрать столпившихся на берегу соплеменников, рубят канаты и разворачиваются к выходу из бухты. Некоторые рыцари, бросая оружие и коней, на ходу разрезая завязки доспехов, чтобы, сбросив их, вплавь добраться до качающихся на волнах кораблей, сулящих спасение от настигающих саксов. Несколько десятков воинов, первым добравшиеся до берега, успевают захватить лодки и сейчас усиленно выгребают всем, что попало в руки, пытаясь доплыть до уходящих судов.
Несколько десятков сержантов и вавасоров, возглавляемые носящим на щите знакомый Бошампу герб рыцарем, пытаются сбить строй. Они явно надеются задержать атакующих и дать время остальным, в панике пытающимся столкнуть в воду и погрузится на корабли, возможность уйти от погони. Едва увидев щит, полковник кричит так, что его слышит весь его небольшой отряд. — Этот рыцарь — мой! — и, пришпорив жеребца, устремляется в атаку. Рыцарь, видя несущегося на него конника с саблей, выставляет щит и наклоняет копье, за ним повторяют эти движения, слаженно и четко, выдавая опытных ветеранов, все воины маленького отряда.
Немного не доскакав до приготовившегося противника, полковник внезапно останавливает коня, а вслед за ним и все остальные всадники, за исключением двоих, самых горячих. Вместо палаша в руке Бошампа вдруг оказывается что-то маленькое, блестящее. Гремят выстрелы и рыцарь, выронив копье и щит, падает на землю, хватая руками ногу. Одновременно падают сбитые с коней ударами копий два не успевших или не захотевших притормозить всадника, сакс и сэндригемец, но строй отряда норманнов уже разбит. Кроме рыцаря первым залпом ранены и убиты еще несколько человек. Часть конников носится за растерявшими и разбегающимися пехотинцами, рубя и стреляя, а остальная часть мчится к сталкивающим с берега на воду корабли беглецам.
Но часть норманнов, осознав, что спастись не удастся, разворачиваются и контратакуют саксов. Всадники успевают отойти, потеряв еще двоих, а вот прибежавшим первыми легковооруженным ополченцам и лучникам не везет — на них обрушивается основной удар уцелевшей пехоты и конницы норманнов. Завязывается кровавая резня, исход которой не ясен. Все же большая часть французов старается спастись, а саксы подбегают не единым отрядом, а отдельными, растянувшимися в ходе погони, растерявшими всякое подобие порядка кучами. И опять исход боя решают норфолкцы. Сначала, собрав своих всадников с одного фланга, контратакует полковник. Непрерывно стреляя из револьверов, конники Бошампа отбрасывают запаниковавший фланг, заставив повернуться против себя самых смелых и настойчивых врагов. Те попытались отчаянно броситься на заметивших опасность и отступающих английских всадников, но в это время им на выручку успевает прийти отряд хускарлов во главе с доблестным Эдбертом. Пока хускарлы рубятся с отчаянно защищающимся отрядом нормандцев во главе с Шеф-де Фоконом, на побережье сквозь убегающих ополченцев прорывается отряд лейтенанта Гастингса с двумя расчетами 'Льюисов'. И как всегда весомый аргумент в виде пулеметного огня, решает исход боя. Только что отчаянно сражавшиеся воины в панике бросались на землю или пытались разбегаться, крича от страха. Саксы безжалостно уничтожают немногих сопротивлявшихся, остальных, обезоруживая, захватывают в плен. Огромные толпы пленных, с испугом поглядывая на охранявших их саксов и 'колдунов', потянулись к лагерю.