Сага о Северных островах
Шрифт:
— Так ты отговариваешь или уговариваешь? — спросил Херлиф.
— Я столько хёвдингов повидал, — угрюмо повторил Харальд, — один другого гаже. Есть и хорошие, да не нанимают они уже, и требования у них ого-го. Вон, Флиппи Дельфин! Три корабля, сотня хирдманов. В последние три года принял лишь одного человека. Да, вот еще кое-что. Если хёвдинг ищет не двух-трех хирдманов, а сразу десяток, значит, он из тех, кто только за серебром гоняется, а не за славой. Понимаешь, о чем я?
А чего вспоминать? Недавно двоих таких встретил.
В дальнем краю пристани, где и причала толкового
Я глянул на Хакона. Неужто ему не хочется так же стучать босыми пятками по доскам, показать удаль? Но лицо двурунного пацана осталось серьезным.
— Это что? — спросил Харальд.
— Хирдманов ищем, — прохрипел Фастгер, сдерживая смех. — Нам ведь человек десять не хватает.
Косматый подумал и кивнул.
— Ты пока не говори ничего хёвдингу. Хочу сам на него взглянуть. В хирд попрошусь.
Я пожал плечами. Пусть пробует. Я-то в Альрике уверен. Оставили Косматого стоять в толпе, а сами двинулись на корабль. Мне интересно было взглянуть, какие люди пришли к ульверам.
— Эй, куда прешь? Не видишь, что тут пораньше тебя пришли!
Кто-то ухватил меня за плечо и дернул назад. Я не глядя чуть присел, вывернулся из захвата и рявкнул:
— Еще раз схватишь, пальцы отрежу!
И обернулся. Мужик сразу отстал.
— А, так ты из этих. Сказал бы…
— Кто ты таков, чтоб я перед тобой отчитывался?
Всё из-за моего роста и голощекости. Плосконосого и Херлифа никто не одернул.
Видарссон и Вепрь встречали людей возле борта, карлов заворачивали сразу. Один всё не отставал, крутился рядом и ныл:
— Да не смотрите, что рун мало. Знаешь, как я дерусь? Никто меня побить не может. Да пустите с хёвдингом поговорить. Он меня точно возьмет. Ну хочешь, я тебе… — он пошарил по поясу, где сиротливо болтался старый нож, — вот отцов нож отдам! Он счастливый! Пока не убили, отцу всегда везло!
Вепрь добродушно отпихивал назойливого юнца, Видарссон не знал, как от него отвязаться, потому я, проходя мимо, толкнул карла в бок, и тот полетел с причала в воду под общий хохот.
Слепой, Кости и Уши спокойно сидели на корме. Если бы хотели уйти, легко могли бы спрыгнуть в воду, но они остались. Впрочем, почему бы и нет? Ульверы, в отличие от Йора и Сивого, в темные дела не ввязываются, все с полной мошной и при хорошем оружии. Не дураки же они из такого хирда уходить? Попадут к какому-нибудь хёвдингу вроде тех, что были у Харальда Косматого и сдохнут почем зря.
Альрик задавал не так много вопросов. С кем уже ходил в хирде? Есть ли дар и каков? Что умеет помимо драк? Почему нынче без хирда?
Я почесал голову. А ведь верно! Нам же не только добрые воины нужны. Кормчий
Некоторым хёвдинг сразу отказывал, а некоторым говорил обождать. Видать, проверять их будет.
А люди и впрямь были разные. По коротким волосам я узнавал бриттландцев, но то были юнцы, видать, только-только из рунного дома, многие из них узнавали Булочку и Плосконосого. И наши бриттланды невольно задирали носы, ведь когда они попросились к ульверам, на них смотрели, как на умалишенных. А погляди, как оно вышло? И Альрик не стеснялся спрашивать у Херлифа или Ледмара, каковы их знакомцы в бою. Несмотря на высокие руны, боевого опыта у тех было не так много, хотя с драуграми сразился каждый. А еще ни у кого из них не было дара. Или они его не разгадали.
Были хускарлы постарше, на вид матерые, со шрамами, хмурые и солидные. Но некоторые не хотели называть прежних хевдингов, а некоторые врали, и Альрик легко уличал их во лжи, заваливая вопросами о названии корабля, на каких ярлов работали, какое последнее было дело. Офейг шепнул, что лжецы часто называли известные сражения, только хёвдинги у них менялись, и часто путали, кто нанес последний удар.
Вот, например, один хускарл возраста моего отца утверждал, что охотился на огненного червя три года назад. Но город назвал иной, хотя вспомнил и про Дагну, и про Марни Топот. Значит, лжет. Альрик не стал переспрашивать у меня, просто послал хускарла прочь.
Вскоре дошел черед и моего знакомца. Я аж привстал, чтоб не пропустить их разговор.
— Как звать?
— Харальд Косматый.
— С кем ходил?
— В разных хирдах был. Из последних — Йор Жеребец, но ты вряд ли о нем слыхал.
А ведь я так и не рассказал Косматому о недавнем нападении на Сторбаш. Альрик же глазом не моргнул.
— Почему же? Слыхал. А чего ушел от него?
— Если слыхал, сам должен понимать, — грубовато ответил Харальд. — Жить хотел, потому и ушел.
— А давно?
— Две зимы назад.
— Дар есть?
— Есть, но для хирда без надобности.
Беззащитный заинтересовался.
— А откуда знаешь, что мне надобно, а что нет?
— Так ведь уши-то есть. Вижу, кому отказываешь, а кого оставляешь.
— Не скажешь про свой дар?
— Скажу. Чего ж не сказать? Хакон! — крикнул Харальд.
Мальчишка ловко шмыгнул меж не ожидавшими того Вепрем и Видарссоном и вмиг очутился подле отца.
— Мой сын. Так вот, в бою я слышу его и чувствую, как самого себя. И когда мы вместе, то наша сила крепнет.
Ого, у нас схожие дары, только мой пошире будет.
— Ты с сыном в хирд просишься?
— Да как получится. Могу и на берегу оставить.
— Чего ж ты мальца так рано… Зачем? Еще и две руны.
— Значит, есть зачем, — безразлично ответил Харальд.
— А ты прям всегда его слышишь? Или есть условия?
— В бою всегда, но могу и так, если сильно захочу.
— Если захочешь или…?
Косматый досадливо мотнул головой, и его невообразимый пук волос качнулся.
— Ладно. Не если захочу, а если сильно испугаюсь за него.