Шрифт:
Песнь 1.
Глава 1
Старик Хьйолкег щедро делился дыханием, и красно-белый парус натянулся так туго, что можно было взять костяную палочку и стучать по нему как по бодрану. «Сокол» полностью оправдывал свое название и не плыл, а летел по морю, хищно оскалив клюв.
Я сполз с сундука на палубу, прислонился спиной к борту, чувствуя, как трепещут доски, как поскрипывает и гнется гибкий остов, как некрупные волны ударяют о корабль. Упругие посвисты ветра, крики альбатросов, свежий запах соли…
Как же я скучал
Как можно жить, запертым на острове? Это же все равно, что сидеть в клетке или на цепи.
Нет, с кораблем куда лучше! Захотел — ушел, захотел — вернулся. Вокруг только проверенные друзья, с которыми прошел немало невзгод.
И безднова прорва бриттов!
Белобрысый мальчуган в четвертый раз пробежал мимо меня и споткнулся о мои ноги, шлепнулся, засопел, не зная, то ли зареветь, то ли промолчать. Поднялся, пнул мою ступню, сказал: «Фоул!» и удрал. Сам дурак. Мог бы уже запомнить, кто из нас понимает по-бриттски, а кто нет.
Неподалеку бритт наклонился за борт и икал, пытаясь выжать еще что-то из давно опустевшего живота. Старуха подняла юбки, села на ведро и всё никак не могла сделать свое дело, подпрыгивая на каждом покачивании. Рысь уже охрип, успокаивая наших гостей. Перепуганным бриттам казалось, что мы плывем слишком быстро и что море слишком бурное. И вообще не шторм ли это? Они боялись чудовищ, которые могли выпрыгнуть из воды, боялись, что мы заблудимся, ведь берег Бриттланда уже скрылся из виду, боялись, что не хватит еды. Да и просто боялись.
Смешно, что их успокаивал Леофсун, хотя он сам никогда прежде не был в море, и лицо его тоже позеленело. Но Рысь держался хорошо, как и некоторые другие бритты. Живодер, например, едва мы отплыли, исторгнул всё, что в нем было, потом без остановки греб, а едва мы поставили мачту и расправили парус, обнял носовую фигуру и долго стоял, вглядываясь в морскую даль.
Полузубый,несмотря на многие руны, изрядно вымотался за эти полдня. Он и орал на своих людей, и увещевал, и раздавал подзатыльники. В итоге дошло до того, что одного мальчишку он попросту привязал к мачте, ведь тот успел два раза вывалиться за борт, треснуться о рукоять гребущего весла, заполучить знатный синяк под глазом, порезать руку о чей-то меч, сожрать какую-то дрянь и наблевать на палубу. И лишь в последний момент его стащили с мачты, куда он хотел вскарабкаться. Уверен, что если бы у него получилось, он бы свалился с самой верхушки и сломал кому-нибудь шею, хорошо, если только себе.
Вряд ли Альрик согласится еще раз взять кого-то на корабль.
Дикие бритты, хоть и называли себя свободными, давно забыли, что значит подлинная свобода. Все реки Бриттланда и побережья захвачены нордами, потому бритты разучились не только ходить на судах и лодках, но и плавать. «Сокол», хоть и был в полтора раза крупнее нашего предыдущего корабля, в море казался лишь хрупкой щепкой.
Впрочем, даже золотой корабль Нарла с тысячами весел и крылом Тоурга вместо паруса выглядел бы ничтожно малым.
Раньше, когда ставили парус, ульверы отдыхали, делились услышанными историями, смеялись, штопали одежду или проверяли оружие. Сладкоголосый
Я нарочно подставил ногу тому же мальчугану, тот с разбегу упал и раскровянил нос о доски, разревелся, и какая-то бабенка заохала, схватила его и уволокла подальше от злобного меня. Сверху раздался смех. Стейн, видимо, устав от бриттов, забрался на самую верхушку мачты, уселся на рей и наблюдал за нами оттуда.
Плосконосый и Булочка расспрашивали Эгиля, каковы порядки на Северных островах, а Кот заливался соловьем. Врал, скорее всего. Простодушный занял место Живодера возле носовой фигуры, но смотрел не столько вперед, сколько в воду. Что он хотел там увидеть? Морских тварей? Их там сотни, и лучше бы с ними не встречаться так далеко от берега.
Пронзительно завизжали женщины, снова расплакались дети, мужчины-бритты схватились за мечи и копья. Я взялся за топорик и почти вскочил, но глянул на ульверов. Братья даже ухом не повели. Лениво потянувшись, я все же встал и увидел темные спины китов, их плоские раздвоенные хвосты. Едва ли не самые безобидные морские обитатели. И что они только едят? Как по мне, такие громадины должны ломать корабли одним взмахом хвоста и пожирать людей, но нет, это люди охотятся на китов.
Вепрь и не взглянул на китов. Он был занят более важным делом, готовил еду: резал зажаренное накануне мясо и укладывал его вместе с пластами сыра внутрь лепешек. Бритток до наших запасов он не допустил.
Что делал Ослепитель, я так и не понял. Он попросил Аднтрудюра и Сварта нападать на него, а сам улучал момент и тыкал в них палкой, словно ножом. Тренировался так, что ли?
Тулле я высматривать не стал, знал, что он возле Альрика на корме. Совсем перестал отходить от нашего хёвдинга, может, чуял что-то.
— Кай!
Если хотел, Альрик мог перекричать не только полсотни бриттов, но и штормовой ветер.
Рядом с Беззащитным и вправду сидел Тулле, а еще тут был Полузубый. Я наморщил нос, заранее представляя занудные обсуждения, но потащился в конец корабля.
— Кай, — начал Альрик, — нужно решить, куда мы пойдем.
— Как куда? — удивился я. — Домой, на Северные острова. Куда ж еще?
Мы уже обсуждали это. С такой добычей и прекрасным кораблем не стыдно показаться в родных краях. Каждому хотелось похвастать перед родителями новым оружием и новыми рунами, подарить матерям и сестрам украшения, положить на стол отцу серебряные браслеты и утварь, а остальное богатство припрятать. Мало ли как сложатся дальнейшие походы? Лучше иметь немного серебра про запас.
Видарссон мечтал прийти к отцу и посмотреть, как тот поступит, увидев, что сын стал сильнее его. Сварт хотел покрасоваться перед отказавшейся от него семьей, побренчать браслетами перед их носами. Энок тоже жаждал заглянуть в родную деревню, где над ним смеялись сверстники. Дударь собирался навестить родных Облауда и сказать им о его смерти. Наверное, Альрику тяжело будет говорить с семьей Рыбака.
— Это понятно. Но куда именно? Где примут столько людей, из которых лишь Полузубый и еще три человека говорят на нордском? И ладно бы тут были лишь мужчины, хускарлы всегда сыщут работу. Но тут женщины, дети, старики, да и Полузубый не хочет больше сражаться, хочет спокойно возделывать землю и пасти скот.