Сага об Одде Стреле
Шрифт:
Теперь Одд выпил из рогов, а они пошли садиться. Затем Одд поднялся, подошёл к каждому из них со своим рогом и сказал так:
Пока ты с девами, Сьольв, дурачился, среди огня мы играли с родичами. Мы сурового сразили Хаддинга, и Эльвиру было отказано в старости [31] . Ты, Сигурд, валялся в светлице девичьей, пока мы с бьярмами дважды бились, сражались в битве быстро как ястребы, а ты, муж, в палате под покрывалом спал.31
…было
Тут Одд пошёл на место, а они выпили из рогов, и людям это казалось великим развлечением, и все их слушали. После этого они предстали перед Оддом и поднесли ему рога. Тогда Сьольв сказал:
Одд, ты не был на Атальсфьялле, как получили мы трясины пламя. Мы берсерков связали бешенных, убит был витязь там из войска конунга [32] .Теперь Одд осушил рога, а они сели. Одд поднёс им рога и сказал так:
32
Пламя трясины — золото.
Теперь Одд уселся, а они поднесли ему рога, не сопроводив это стихами. Он выпил, а они сели. И тогда Одд поднёс им рога и сказал так:
Сьольв, ты там не был, где мечи багрянили мы о ярла острые у острова Хлесей. Ты ж наклонялся, наполнен похотью, дома тем временем, к телятам с рабынями. Тебя не было, Сигурд, когда уложил я в Сэлунде в бою стойких братьев, Бранда и Агнара, Асмунда, Ингьяльда, Альв был пятый. Ты ж храпел дома в хоромах конунга, небылицы плетущий, пленённый трус.Теперь он пошёл сел, а они встали и поднесли ему рога. Одд выпил их оба. Потом он поднёс им рога и сказал так:
Сьольв, ты не был на юге на Скиде, там где конунги колотили по шлемам. Шли вброд в крови — до лодыжек встала; я битву будил — тебя же там не было. Сигурд, ты не был на Свейских шхерах, когда мы враждой воздавали Хальвдану. Стали щиты в споре хвалимые, мечами изрублены, а сам он убит.Теперь Одд уселся, а они поднесли ему рога, и он выпил, а они вернулись на место. Затем Одд поднёс им рога и сказал:
Направили ясени в Эльварсунд, хмельные, весёлые к Трёнувагару. Был там Эгмунд Убийца Эйтьова, к бегству не склонный, — на двух судах. Тогда мы били в щиты боевые камнями твёрдыми, клинкамиТогда Одд вернулся на место, а они поднесли ему рога. Он выпил из них, поднёс им другие и сказал так:
Сигурд, ты не был на острове Самсей, когда мы с Хьёрвардом менялись ударами. Лишь двое нас было, а их — двенадцать. Одержал я победу, пока ты тихо сидел. Шёл я по Гаутланду, духом гневный — доколь сыскал Сэунда — семь суток кряду. Смог, пока не ушел прочь я оттуда, восемнадцать людей жизни лишить, ты же вертелся, весельчак жалкий, поздно вечером в постели рабыни.Тут в палате послышались громкие возгласы после того, что сказал Одд, и они выпили из своих рогов, а Одд уселся. Люди конунга слушали их забаву. Они ещё поднесли Одду рога, и он быстро прикончил их оба. После этого Одд поднялся, подошёл к ним и увидел, что питьё совершенно свалило их, и к сложению стихов они больше неспособны. Он подал им рога и сказал так:
Покажетесь вы ни к чему не пригодными, Сигурд и Сьольв, в свите конунга, коль молвлю про Хьяльмара Мужественного, который с острейшим мечом управлялся. Отважный, шёл Торд перед щитами, где бы сраженье ни состоялось; он Хальвдана обрушил наземь, вождя смелейшего, и его спутников. Нередко с Асмундом нас вместе, побратимов обоих подростками видели. Держал очень часто я древко копья, там, где спорили свирепо конунги. Делал на саксов набег и на свеев, иров и англов и ранее — скотов, фризов и франков, и на фламандцев; им я всем некогда вред причинял. Вот я дорогих друзей перечислил, что были моими на море спутниками; в том я уверен — уже не объявится мужей блистательней в людском багрянце. Вот я перечислил подвиги наши, те, что совместно мы совершали; сели мы вновь на скамью почётную, победу стяжавшие. Сьольвт пусть продолжит.После этого Одд уселся на своё место, а братья упали, уснув, и в пире больше не участвовали, Одд же ещё долго пил, и после этого люди улеглись и спали всю ночь.
А утром, когда конунг поднялся на высокое сидение, Одд и его товарищи находились снаружи. Одд подошёл к озеру и умылся. Братья увидели, что береста на одной его руке треснула, и оттуда выглядывает красный рукав и золотое кольцо, и не тонкое. Затем они сорвали с него всю бересту. Одд не сопротивлялся, а под ней он оказался одет в ярко-красную рубаху, и его волосы ниспадали на плечи. На голове у него была плетёная золотая диадема, и он был красивейшим из людей.
Они взяли его за руки, повели в палаты к высокому сидению конунга и сказали так:
— Оказывается, мы совсем не знали, кого брали под покровительство.
— Вполне возможно, — сказал конунг. — Кто же этот человек, что так скрывался от нас?
— Меня зовут Одд, как я давно уже говорил вам, сын Грима Мохнатые Щёки с севера из Норвегии.
— Не тот ли ты Одд, который некогда уехал в Бьярмаланд?
— Я тот самый человек, который побывал там.
— Тогда неудивительно, что моим лучшим людям оказалось тяжело состязаться с тобой в искусствах.