Сага про золотого цверга. Дилогия
Шрифт:
– А с нимто что не так?
– Ты читал мемуары Рамиреса?
– Какие еще мемуары?!
– Почитай при случае. Джон Рамирес – неплохой писатель, талант у него есть. Он начал писать мемуары, очень увлекательная книжка получается, начнешь читать – не оторвешься. Знаешь, как его завербовали?
– Он говорил, его завербовал лично Сингх. Подробностей не рассказывал.
– Там был классический развод с плохим бандитом и хорошим бандитом. Вначале пообещали золотые горы и заманили на Гефест, а потом некий профессор Гарневич создал невыносимые условия.
– Это невозможно! Контракт на Гефесте – святое, его нельзя разорвать досрочно. Конечно, бывают исключительные случаи…
– Таких исключительных случаев не бывает. Чтобы университет комуто отдал своего сотрудника – такое бывает только в сказках. Но Рамирес перешел на работу в «Уйгурский палладий» и никто не возражал. В «Уйгурском палладии» он попал в очень хороший коллектив, наверняка специально подобранный, там Рамиресу все очень понравилось, он пришел в такой восторг, что тут же передал братству все материалы, а через полгода нашел на Гефесте месторождение сто двадцать шестого элемента.
– Сто двадцатого.
– Если быть точным, там присутствуют изобары от ста двадцати до ста тридцати с чемто… Не важно. Если интересно, почитай на досуге какойнибудь учебник по ядерной физике.
– А в чем зацепкато?
– Можно потрясти Гарневича, онто уж наверняка в курсе дела.
– Для этого надо сначала попасть на Гефест.
– Да. Но у нас есть еще одна зацепка здесь, на Деметре. Знаешь, какая?
– Какая?
– Я никогда не поверю, что Андрей Кузнецов не знал, чем занимается его зам по хозяйству.
– Андрей Кузнецов – это кто?
– Ректор.
– Предлагаешь поехать к нему?
– Уже нет необходимости. Он сам едет к нам, будет здесь минут через пятнадцать.
– Ты его вызвал?
– Он догадался сам. К сожалению.
– Почему к сожалению?
– Потому что он не похож на идиота. А умный противник никогда не попрет на терминатора с голыми руками. Раз он сам поехал сюда, у него должен быть какойто туз в рукаве, а я никак не могу понять, какой. Потому и к сожалению.
8
Облегченная спортивная модификация «Капибары» аккуратно приземлилась на посадочной площадке перед неприметным частным особняком, в котором, как знали только избранные, обитал Александр Багров. Глядя на маневры «Капибары», Дзимбээ подумал, что добиться такой плавности движений очень трудно, а если не подруливать гравитационным двигателем – практически невозможно. Но в таком режиме машина должна жрать целую прорву энергии… Ну и хрен с ней, наплевать на нее, сейчас есть проблемы и поважнее.
Водительская дверь поднялась и из машины вылез Андрей Кузнецов, ректор университета Вернадского, спортивный, подтянутый, с неизменной полуулыбкой на лице и озорными искорками
– Твоя трансформация незаконна, – заявил Ибрагим, пожимая протянутую руку.
– Фу… – скривился Кузнецов, – какой дешевый фокус. Я начинаю в вас разочаровываться. Да еще такая невоспитанность, сразу на «ты»… Нет, я ничего против не имею, я тоже люблю говорить попростому, без чинов, но всетаки мы еще пока вместе не пили. Кстати, тут неподалеку есть замечательный ресторанчик, в сухой сезон можно дойти пешком. Не желаете?
Ибрагим отрицательно помотал головой, на его лице появилось озадаченное выражение. Кузнецов улыбнулся широкой доброй улыбкой.
– Ни одна железка не способна разобраться в человеческой душе, – заявил Кузнецов. – Так гласит великая теорема Тьюринга, ее доказали триста лет тому назад. Всякие детекторы лжи и эвристические блоки – вещи полезные, но набить собственный череп разными железками – совсем не так круто, как ты думаешь, Ибрагим. Хочешь, я угадаю, о чем ты думаешь? Ты хочешь узнать, есть ли у меня процессор в мозгах. Действительно хочешь узнать?
– Допустим, хочу, – процедил Ибрагим сквозь зубы.
– Так знай – в моих мозгах процессора нет. Знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что кибергенетика – наука молодая, а современные имплантаты устройства сырые и ненадежные. Ничего страшного в этом нет, пройдет лет десятьпятнадцать, и качество достигнет должного уровня. Я однажды наткнулся в сети на материалы по автомобилям XIX века, знаешь, через сколько километров тогда полагалось чистить карбюратор?
– Что такое карбюратор?
– Один важный узел теплового двигателя. На первых автомобилях техническое обслуживание нужно было делать через каждые двадцать километров пробега. Представляешь? Через каждые двадцать километров остановиться, открыть моторный отсек… Ты когданибудь читал материалы кибергенетиков?
– Кто бы мне дал?
– Ты же контролируешь всю сеть планеты! Ах да, на этой планете нет ни одного кибергенетика, какая жалость. А мне довелось почитать некоторые рабочие документы, нет, не техническую документацию, просто вспомогательные документы. Я читал баглист на спецификацию F17H.
Теперь Ибрагим больше не мог скрывать волнения. Маска равнодушия спала с его лица, он впился в Кузнецова таким взглядом, что Дзимбээ показалось, будто ректору осталось жить считанные секунды.
Кузнецов сделал странное движение рукой, как будто завязывал узел на чемто невидимом. Ибрагим упал на спину, совершил кувырок назад и встал в боевую стойку. В его глазах не осталось ничего, кроме безграничного изумления.
– Ну как, впечатляет? – спросил Кузнецов. – Это только один из эксплойтов, самый безобидный. Ошибка программного обеспечения, один программист поленился написать лишний раз слово «если». В одной из твоих программ есть переполнение буфера. Простой кодированный радиосигнал запускает в твоем мозгу характерный оборонительный рефлекс.