Сага про золотого цверга. Дилогия
Шрифт:
– Они всерьез полагают, что разруха принесет пользу?
– Как ни странно, у них есть основания. Либо их социологи дружно сошли с ума, либо все идет по плану.
– Трудовая мобилизация – это тоже по плану?
– Они считают, что без мобилизации нельзя достичь социального потрясения нужной степени. Знаешь, кто устроил обвал на бирже?
– Неужели они?
– Они. И сопротивление организовали тоже они. Чтобы у народа не сложилось впечатление, что революция прошла быстро и безболезненно. Народ должен испытать настоящий ужас, и только тогда революция принесет плоды.
– Какиенибудь плоды
– Вроде бы, в генетике только что открыли чтото важное. Андрей показывал мне материалы, я ничего не понял, но все пишут, что это очень важное открытие, как таблица Менделеева в химии. Они считают, что дальше будет еще круче.
– А войну с ящерами тоже они организовали?
– Нет, здесь они просчитались. Они исследовали психологию ящеров, но изучали только тех, кто учился в университете, а это совсем не то же самое, что ящер, бегающий по джунглям с мечом и кинжалом. Они недооценили воинственность и переоценили социальные установки ящеров. Массовые нападения на человеческие фермы стали для них неожиданностью.
– А почему Кузнецов вдруг решил пойти на переговоры? Изза того вокзала?
– Изза него. Изначально у них было два вокзала, второй связывал Деметру с Гефестом, но он был разрушен.
– Как? Где?
– На другом конце, на Гефесте. Ты знаешь, кто отец Якадзуно?
– Хируки Мусусимару, главный юрист «Уйгурского палладия».
– Точно. Он гдето раскопал, что ХММ экспортирует на Деметру машиностроительную продукцию, вначале он потребовал взятку с одного топменеджера ХММ, а потом ни с того ни с сего полез в бутылку и сдал властям расположение вокзала. Пришлось его подорвать. Вокзал, я имею в виду, а не Хируки. У яйцеголовых остался только один вокзал, в неудобном месте и с минимальной пропускной способностью. Им пришлось скорректировать планы. Перенести терраформинг на неопределенный срок, уменьшить мощность строящихся реакторов, ну и так далее.
– Обалдеть! И что? Неужели ты готов с ними работать?
– Не знаю. Честное слово, не знаю. С одной стороны, идея очень заманчивая…
– Заманчивая? Сколько людей уже погибло на Деметре?
– Меньше десяти тысяч. Ящеров – почти миллион, но кто их считает… Знаешь, если отвлечься от эмоций, потери невелики. Народ напуган, но почти никто серьезно не пострадал.
– А ты знаешь, в каких условиях живут рабочие на стройках?
– Примерно в таких же, как туристы в походах. Понимаешь, Дзимбээ, каждая стройка рано или поздно завершается. Трудовая мобилизация была затеяна не для того. Строительство можно было организовать вообще без привлечения дополнительной рабочей силы, вся эта затея была устроена только с одной целью – устроить людям хорошую встряску. Когда ученые решат, что народ Деметры получил достаточно эмоций, жизнь тут же наладится. Сразу появится много пищи, энергии и товаров, Багров объявит о переходе к новому этапу революции, братство ослабит интенсивность полоскания мозгов населения, люди подумают – вот как хорошо стало жить.
– И сразу сделают много разных открытий, и на всей планете наступит процветание и всеобщее счастье.
– Примерно так. Ты учти, каждый пятый житель Деметры имеет высшее образование, на Деметре практически нет преступности…
– Да ну!
– Ну да. Местная мафия не более преступна, чем
– А как же фермеры?
– Фермеры скоро будут не нужны. Сейчас их активно уничтожают ящеры, но самые умные фермеры уже перебрались в города. Когда наступит час «Ч», власти введут в действие программу переподготовки кадров, и те фермеры, что способны работать не только руками, но и головой, найдут себе новое место. А худшие… Естественный отбор никто не отменял, что бы ни говорили правозащитники. Деметра станет планетой ученых. Социологи говорят, это приведет к настоящему прорыву в науке.
– Выходит, все наши труды были напрасны?
– Как сказать… Мы ведь не знали, где собака зарыта. Нет, я не считаю, что мы действовали неправильно. Если бы все знать заранее…
– Я не об этом. Ты считаешь, они все делают правильно?
– Не знаю. Мне надо еще разок проглядеть их материалы…
– Мне можно посмотреть?
– Да, конечно, держи, – и мобила Дзимбээ разразилась целой серией коротких писков.
Остаток дня Дзимбээ посвятил изучению самых сокровенных тайн деметрианской революции.
5
– Ты еще не устал здесь прохлаждаться? – спросил Анатолий.
– Если это называется «прохлаждаться», то чем тогда занимаются эскимосы на Чукотке? – переспросил Якадзуно, ехидно ухмыльнувшись.
– Эскимосы на Аляске, на Чукотке – чукчи. Но ведь ты понял меня.
– Снова мысли читаешь?
– Да хватит тебе подкалывать! Можешь ответить серьезно?
– Ты и так знаешь ответ. Меня все достало. Знаешь, что больше всего меня достало?
– Что?
– Отсутствие связи с внешним миром.
– Чего?
– Ты даже не заметил? Ну ты даешь. Здесь не работает ни телефонная связь, ни почта, даже в чат невозможно войти.
– Может, здесь так принято? Режимный объект всетаки.
– Режим режимом, но я никаких подписок не давал. Я собираюсь свалить отсюда.
– Моего выздоровления не дождешься?
– Боюсь, что нет. Меня достало безделье. Знаешь, Анатолий, я прекрасно понимаю, что как боец я полный ноль, но я просто не могу здесь сидеть, расслабляться, пьянствовать, трахаться по три раза на дню, а в это самое время на Деметре решается судьба двух миллионов человек. Я знаю, эти слова звучат глупо и напыщенно, но я действительно так думаю. Пусть это все глупые самурайские бредни, но я так воспитан, я уже не могу стать другим. От этого санатория меня уже воротит.
– Я тебя понимаю. Я чувствую примерно то же самое. Но меня пообещали восстановить в должности…
– Снова будешь курьером?
– Да нет же! Аджьянд сказал, что, если курс лечения пройдет нормально, меня снова возьмут в десант. Мои комплексы исчезли, я теперь снова могу сражаться как нормальный боец.
– А что были за комплексы, если не секрет?
– Мне трудно убивать людей.
– Да уж, этот комплекс у тебя точно исчез. Думаешь, это хорошо?