Сага Смерти: Мгла

Левицкий Андрей Юрьевич

Рыжая отвернулась. Я никак не мог понять, какие чувства испытываю к девчонке. Она вызывала то почти презрение, а то нечто совсем другое. Иногда хотелось ее обнять, ну и кое-что еще сделать, иногда стукнуть, чтоб не выпендривалась и не командовала. А покомандовать она любила. Считала, наверное, что заплаченные деньги дают ей право помыкать наемниками так и этак. Хотя, по ее словам, заплатила она и вправду немало… Но — где эти деньги? Если я не могу вспомнить, где мы их с Маратом спрятали, то, значит, их для меня и не существует. Значит,

ничего не принуждает меня и дальше опекать рыжую… кроме желания, чтобы она осталась жива.

Стряхнув с волос быстро засыхающую грязь, я встал. Сейчас все это не важно. Вокруг болото, место явно опасное — вот о чем следует думать.

Катя брела прочь, приближаясь к темному силуэту в тумане, и я поспешил следом. Оружия у нас не осталось, разряженную двустволку я потерял во время драки, после того как раскроил прикладом череп одного из леших.

— Осторожно, принцесса, — сказал я ей в спину. — Здесь наверняка много всего… — и не договорил, разглядев наконец, что находится впереди.

Это растение называют железным деревом. Конечно, на самом деле оно не из железа, но что-то в болотах, какой-то природный элемент придает коре тусклый стальной оттенок, а древесине — необычайную крепость. Я слышал, некоторые сталкеры даже используют ее для ножей, хотя подобное оружие большая редкость: железные деревья растут только в глубине болот, в опасных местах.

Ствол колонной поднимался над нами, из широко раскинутых сучьев торчали кривые ветки, похожие на согнутые пальцы. На них висели мертвецы, нанизанные на прутья, как креветки. Несколько десятков голых тел, покрытые коркой засохшей грязи и крови, тощие, с изможденными лицами. Концы ветвей торчали из животов и грудей.

В Зоне я привык к подобным картинам, но Катя вдруг схватила меня за плечо.

— Кто это сделал? — прошептала она.

— Хрен их знает. Обитатели болота.

— Обитатели… но кто именно?

Я покачал головой.

— Чешуйчатые бюреры, ластоногие ведьмы, болотные кровососы, пузырники…

— Пузырники? Никогда о таких не слышала.

— Они очень редкие. Ну и опасные, конечно. Наверно, даже опаснее крюкозубов. Хотя, конечно, пузырники тут ни при чем, у них и рук нету. Что, ты уже не злишься на меня, Катя Орлова? — спросил я, обнимая ее за талию.

Она оттолкнула меня, но затем подалась обратно и прижалась, хотя и не слишком крепко, — и тут же поспешно отступила, тряхнув головой, будто отгоняла слабость.

— Ну да, ты, конечно, привлекательный, — признала рыжая. — Привык, что бабы на тебе виснут? Все, идем отсюда! — Она пошла в обход железного дерева, меся ботинками грязь. — Идем, ну! Мгла где-то сзади, скоро будет здесь.

— И куда ты собралась? — спросил я, нагоняя ее.

— На восток. На другую сторону болота. Надо только до отряда моего дойти, он где-то там…

— А откуда знаешь, что эта твоя Мгла все еще сзади?

— Да с чего ей отставать? Она сколько дней меня… нас преследует.

— Тебя, —

поправил я. — Не знаю почему, но она именно за тобой прется, принцесса. И вообще ты знаешь, сколько это болото тянется? До границы может быть больше километра. А может — два или три. И ты хочешь пройти эти километры по болоту вот так, топая напрямую…

— А как еще… — качала она, оглядываясь, но тут грязь хлюпнула под ее ногами, и Катя Орлова провалилась.

На небольшом островке она заставила меня отвернуться, разделась и долго отжимала от грязной жижи свои шмотки, а после чистила. Я в это время выломал деревце, сорвал ветви и часть коры, превратив его в длинный кривоватый посох.

— Бывала в глубине Зоны? — спросил я, когда она закончила. — Не у границы, а в глуши?

Рыжая покачала головой, и я продолжал:

— Тогда слушай, потому что я бывал. Надо идти осторожно, нельзя просто так топать по болотам. Во-первых, аномалии… — Я замолчал, услышав звук из тумана. Очень необычный звук, что-то среднее между протяжным кваканьем и стоном.

— Что это… — начала Катя, но я перебил:

— Ластоногая ведьма. Наверно, учуяла нас. Быстро отсюда!

Звук донесся с запада. Тыча перед собой палкой, я побежал на восток, забыв о своем призыве к осторожности. Сзади донеслось хлюпанье: Катя спешила следом.

— Я слышала про ведьм, но совсем мало. Они вправду такие опасные?

Болото — лабиринт островков, кочек и лужиц жидкой бурды, поблескивающих радужными пятнами. Идти надо по островкам, но, как ни старайся, постоянно попадаешь в грязь, куда ноги погружаются по щиколотку, а то и до колена. Каждую секунду жирное дно может разойтись под тобой, и тогда провалишься глубже.

«Квауауааа!» — стон раздался вновь, уже громче. Мне показалось, что сквозь шлепанье наших ног доносится тихий плеск, хотя это наверняка была игра воображения. Ведьмы на то и ластоногие, чтобы в своей родной стихии передвигаться бесшумно.

— Куда мы бежим? — спросила Катя, нагоняя меня.

— Иди сзади, ступай по моим следам! — велел я. — Мы ищем холм.

— Здесь есть холмы?

— Ну типа большие горбы. Надо залезть на такой.

— Ведьма не полезет на сушу?

— Полезет. Но там она не такая ловкая. А в воде легко разделается с нами обоими.

Вскочив на высокую кочку, я осмотрелся. Железное дерево с телами на ветвях почти исчезло из виду. Туман, уже не такой густой, как полчаса назад, все еще не позволял толком рассмотреть окрестности. Влажно, душно, солнце кажется пятном холодного света далеко наверху. На востоке маячит что-то темное, приземистое.

Несколько мгновений я щурился, вглядываясь, наконец сообразил, что это, и повернулся к Кате, но не успел раскрыть рта, как она показала на запад:

— Смотри!

В тумане возник силуэт — поначалу едва различимый, он быстро приближался.