Саги зала щитов. Кюна волчица. Книга первая

Зензин Арсений Михайлович

– Очумел крысёныш, – взвыл Олав пытаясь сцапать ребёнка за ворот правой рукой. Едва левая уберёгшая жизнь, вовремя была поднята верх, брызнув кровью рассечённого до кости предплечья.

Сольвейг увидав, что началось неравное сражение меж её названным племянником ещё ребёнком и здоровенной образиной решительно стала подниматься, дабы вмешаться, но была остановлена Вагни, ошарашено прошептавшим «Смотри».

– А помнишь как по голове бил маленькую девочку? образина мёдом набитая! – Адульв ловко пригнувшись, увернулся от здоровенной пятерни, вторым махом срезая

несколько растопыренных пальцев.

Пара обрубков в несколько фаланг упала в снег. Взвыв Олав попытался было двинуть своего мелкого мучителя сжатой в кулак покалеченной рукой, но маленький ярл, рывком припав на колени, проскользнув меж его широко расставленных ног оказался у врага за спиной, и сноровисто обернувшись молниеносно взмахнул кованым когтём сначала влево затем вправо. Со страшным хлюпающим звуком подрезая сухожилия ног обрушивая Олава на колени. Взревев ещё громче пропойца двинул локтём левой руки назад, безуспешно, наградой стал лишь холод острого лезвия черканувшего под подмышкой, заставивший руку безвольно обвиснуть.

Следом за левой, ценой пары точных взмахов последовала и правая рука. Обездвиженный и искалеченный рассечёнными сухожилиями Олав надсадно кричал, а Адульв неспешно обойдя поверженного врага, раз этак в пять превосходящего его весом, медленно отерев о штанину подарок Бруни, убрал его в ножны на пояснице.

– За что? – крикнул исходящий безвольными слезами Олав.

– За все их горести. – без тени намёка на эмоции бездушным голосом прожженного убивцы ответил мальчик. Припомнив слова, услышанные, как сейчас казалось вечность назад совсем в другой жизни, во время катания на санях от брата Бёргдис.

– Смотри эйнар где бы ты ни был в Вальхалле под взором Одина, или в Фолькванге в гостях на людском поле Фрейи, да хоть в царстве хлада владычицы Хель. Смотри и знай, твоя мать, как и ваши муки отомщены. А тебе Олав пора отдать ребёнку то что ты не в праве был забирать. – рука маленького ярла потянулась к отвороту высокого мехового сапога извлекая на свел звёзд белёсый жертвенный кинжал помощницы смерти как казалась целиком вырезанный из кости. Адульв пинком опрокинул обездвиженного пропойцу на спину и, подойдя, склонился над его лицом озарив ночь новыми неимоверными воплями.

Все происходящее пред её глазами казалось кровавой кройщице дурным сном, как и любимый мальчик, обернувшийся в неведомого человека что казался выжженным душой ветераном застрявшим в детском теле. Чей взгляд ныне, после того долгого беспробудного сна, она к своему ужасу перестала узнавать. Ответы были лишь у той, кто вручила ему этот жуткий кусок кости, но страх не за себя или его, стопорил воительницу спросить. Страх узнать правду с коей навряд ли смириться Хортдоттир. Она не могла потерять и его, своего Адульва, что день ото дня всё более становился чуждым, все сильнее подталкивая её к истине, коию не желало знать сердце.

Произошедшее потрясло и Вагни что читалось по его вытянутому лицу, но вёл себя торгаш, тихо, только ошарашено качая время от времени головой выжидая развязки. Сольвейг уже в серьёз стала прикидывать анне уложить ли здесь и хорька

рядышком с Оловом не дай предки взболтнет кому об увиденном. Но отвергла этот вариант, за Адульвом стояла она новая кюна и ужасная вестница скорби глас богини Хель. А тот тоже далеко не дурак, разбогатевший своим умом, не станет по доброй воле искать вражды с ними.

Вопли Олава потихоньку стали стихать, Адульв поднявшись и спрятав что-то в кошель, направился, прочь отирая костяной кинжал о кусок рубахи своей жертвы. Еще раз, поразив названную родственницу, холодным безразличием своего лица будто и не он вовсе только что орудовал кинжалом над человеком, визжащим аки поросёнок на бойне .

Маленький ярл скрылся и Сольвейг точно знала куда того понесли ноги, к одинокой избушке на самой границе гор. А она вместе с торгашом, покинув укрытие, подошли к телу былого хозяина детишек трэлов.

– Жив ещё паскуда. – безучастно сплюнул Вагни ни сколь, не страшась окровавленного лица пропойцы с вырезанными глазами, чьё чёло рассеченной кожей украшала странная руна.

И правда Олав постанывая стал шевелиться вынуждая озабоченную реакцией да словами торгаша кюну, потянуть из ножен клинок дабы завершить начатое племянником. Не довелось, сапог Вагни с хрустом опустился на гортань лежащего, ещё больше подивив кюну.

– Ну что тело в дом, да запалим? Не думно мне что лёствёртцы прознают, решат с пьянки за очагом не углядел. – взглянул на неё хорёк.

– Так и сделаем – кивнула кровавая кройщица помогая заволакивать внутрь дома хрипящее отчаянно борющееся за жалкие остатки жизни тело, невольно заново в новом свете оглядев своего сообщника. Не так-то ты и прост торгаш.

Первыми свидетелями огненного зарева на дальнем конце городища стали мириады усыпавших ночной небосвод звёзд делящие бескрайний простор с нарождающейся луной неотрывно преследуемой голодным Хати братом Сколля. Следом увидели, и люди уже собиравшиеся отходить ко сну. Со всех концов городища жители бросились к колодцам, таща полные кадки к пылающему подворью. Вот только заливали и засыпали снегом лёствёртцы больше сараи полные добра да наскоро отварённые хлева, выпустившие взбесившихся ужасом овец и коров. Мало, очень мало пролито воды было в сторону плюющегося искрами трещащего дома всем знакомого хозяина. А когда, натужно ухнув прогоревшими несущими столбами, завалилась крыша, погребая под собой тайну Адульва, наскоро забросали тухнущие остовы стен снегом, да и разбрелись по домам, кряхтя под весом тяжелых тюков шерсти, ведя в поводу спасённый из пожарища скот.

– Бесславный, но достойный Олава конец, пусть поклонница от меня госпоже Хель. – тихо сказал Вагни, вместе с Сольвейг глядя с высокого крыльца ярлова дома на затухающее в дали пожарище.

– Видать не угодил тебе чем? Скидку не пряжу не дал? – чуть злобнее, чем следовало, спросила кюна.

– Нет не в скидке дело, над детишками издевался. – посуровев непривычно лицом, устало сказал торговец и низко поклонившись, направился к своему очагу бросив на последок. – Как решишь чего на счёт Эгировых рёбер дай знать.