Саги зала щитов. Кюна волчица. Книга первая
Шрифт:
Охотник, умчавшийся далеко вперёд волею Сольвейг дабы разведать дорогу. Даже и не заметил из-за бьющего в глаза снега с порывистым ветром, как на его пути оказался истощавший и объятый бешенством медведь неведомо кем пробуждённый от спячки, моментом заломавший растерявшегося охотника. Зверя подняли на копья, подоспевшие на крик лествертцы, но парню это уже не помогло, бурый почти в труху переломал тому рёбра с плечами, да сорвал кожу с большей части головы и лица.
– Дальше сегодня не пойдем, ищите место для лагеря. – перекрикивая бурю, повелела своему отряду Сольвейг, вкладывая в руку охотника оброненное в самом начале
Зима ярилась пораженческим гневом до самого утра до первых лучей солнца. А насилу выбравшиеся из занесённых снегом палаток люди щуря глаза от слепившего под лаской ока богов белоснежного покрывала, собрались у тяжким трудом вырытой полости средь скал.
Кровавая кройщица обагрив своей же кровью оружие разведчика под одобрительные кивки лёствёртских хирдманов и дев щита накрыла павшего шкурой медведя поверх которой, шепча напутствие положила первый валун. Справив свою заботу вождя, Хортдоттир уступив место прочим, молча со стороны, наблюдала, как над могилой силами фьордфьёлькцев быстро возникает, камениста насыпь.
Её поход ещё толком не успел начаться, а уже первые потери, чем интересно прогневила Асов. Требы ведь знатные принесла на славище, боги охотно приняли кровь девяти бычков. Или случайность? Нет не случайность её промах надобно было при первых дуновениях зарождающейся непогодицы вставать лагерем, а она не послушав совета охотников решила урвать ещё пару лиг. Урвала! Впредь наукой будет, как отец говаривал, не спеши ни на бабе, ни в чужом доме! Себя осрамишь да Локи потешишь.
Всю горечь правды его слов она ощутила именно сейчас. Мудр не только тот, кто умеет складно говорить да храбро действовать, но и тот, кто умеет слушать чужого совет.
– Есть разговор кюна. – нарушил её задумчивость Агвид. – Отойдём. – кивнул сокрытой медвежьей мордой головой берсерк чуть в сторону.
– Стряслось чего? – спросила кюна, когда оказалась чуть по одаль от общей толчеи отряда, готовящего завтрак да потихоньку сворачивающего лагерь.
– И, да, и нет. – Агвид как-то неуверенно начел теребить свою длинную проплетённую бороду, предстоящий разговор явно не вдохновлял честного манбьёрна. – Тут вот ведь какое дело, тебе ведь Льёт не рассказывал про наши порядки не вводил в таинства братства?
– Да как-то не успел. – злобно ощетинилась рыжеволосая воительница, чьё настроение опосля глупой потери было подстать вчерашней погоде.
– Сейчас конечно не время и не место приобщать тебя Сольвейг к традициям братства, но скажу главное. У избранников Скади издревле принято как? Что трофеи это святое право коие зиждиться на победе. А Льёт которому ты так сноровисто головёнку открутила был вожаком ульфхендаров. Победа над ним даёт тебе право на главенство среди волчьей стаи, но главенство это может оспорить любой ульфхендар.
– Сразу тебя осажу. – подняла руку кровавая кройщица. – Мне и даром не нужны никакие права, что дают власть над берсерками, ярловских забот до края пенных полей! Меня
Услыхав краем уха, про вызов. К кюне и манбьёрну подошла Баребра, могучая воительница смерила Агвида пронзительным взором, покрепче перехватив рукоять молота закинутого на сокрытое кольчугой и меховой накидкой плечо. Следом за молотобойщицей забросив дымящие костры, бьющие по ноздрям запахами завтраков, подошли и остальные, с шумным ворчанием беря в кольцо обоих предводителей, что лёствёртских хирдманов да дев щита что берсерков.
– Что за разлад брякни вам Тюр по голове для прозрения. Такое дело умыслили, а уже изначально склочничать вознамерились. Негоже было берсерков с собой брать вот разлад, и вышел, сами управились бы, валькирий потешив без всяких та звериных Сейдов. Вечно от них морока, не про тебя будет сказано кройщица ты справная рубака и кюна, даже хоть и Скади обласканная – влез Фридмунд оседевший уже к сороковой зиме ветеран чуть-ли не с целым футархом рун посреди рассечённого лба.
Война этого в длинном кожаном хоуберке со множеством проклёпанных металлических пластин, да пробующем остроту своей секиры большим пальцем. Любили и уважали в хирде, а к словам прислушивались, причем даже отец Сольвейг Хорт ещё при жизни своей не раз, ходивший с ним в налёты на западные берега, не гнушался совета Фридмунда, справного воя и отличного кормщика. Поползли толки, благо поднятая рука предводительницы оборвала начинающий возрастать ком подозрений и готовящихся вырваться хульных слов.
– Чего раскудахтались, будто куры нового петуха углядевшие. Я чай вам не девочка сома разберусь невместно лезть, не поняв, что стряслось, есть общий враг Игван, Секонунги к коим в гости идти вознамерились, неча грызню меж своих устраивать.
Слова ветерана камнем упали на сердце манбьёрна опять, то же самое, всюду и везде. Агвид глянул сквозь ряды на одного ульфхендара Торольва, причину нынешнего волнения. Вечно серо-шкурым не иметься, будто свербит в их пёсьем заду. Но он не собирался упускать такую возможность для братства Скади. И портить отношения с фьордфьелькцам лишаясь новых угодий. Тем более по прихоти одного волка жаждущего подняться среди прочих.
– Торольв иди и скажи кюне всё что думаешь. – на выкрик Агвида из кучки берсерков вышел хорошо сложенный парень чье, словно плетённое канатами мышц и жил тело, едва покрытое серого волчьего меха шкурой, пестрило витиеватыми татуировки.
– Я Торольв и по закону нашего братства и Асиньи собираюсь вызвать тебя на бой за главенство в стае. – под негодующее шипение лёствёртцев берсерк откинул назад капюшон волчью морду знак ульфхендара. Открывая худоё посечённое лицо и длинные соломенного цвета волосы на ровно наполовину выбритой голове. – Но кто же в походе будет чинить препятствия общему делу. Вот справим налёт на Эгировы ребра тогда и усластим взор Скади славной грызнёй. – его взор был тверд в уверенности своей победы но и законы чести парень чтил, а это всегда достойно для человека будь он другом или врагом. Решила про себя Сольвейг.