Сах. Мастер руны
Шрифт:
— Понятно, — произнёс я, потом вспомнил кое-что и добавил. — Было бы хорошо, если б к этому Шэрхану не пришли в гости твари, с которой мы столкнулись ночью в Нихгрхе. Против таких никакая магия не спасёт.
Собеседник явственно помрачнел после этих слов. После недолгой паузы он сказал:
— Создательница не оставит их без своей помощи, главное, молиться ей. И его зовут Ш’Аррхан.
«Без алтаря или верховной жрицы, ну, ещё меня, Пристэнсилла хрен им сумеет как-то помочь», — подумал я, не став озвучивать эту мысль, чтобы совсем уж не расстраивать спутников.
Нашему отряду предстояло пройти от пяти до семи дней до оазиса с поселением, где верховодит Ш’Аррхан.
Говоря начистоту, меня никто не заставлял переться через пустыню к чёрту на кулички. Местные могли бы и сами наведаться к своим единоверцам. И так бы и было, но потом я узнал о маге и поменял своё решение. Всё дело в том, что мне позарез нужны ингредиенты для пороха. Вот не везёт мне с ним так, что хоть забрасывай идею в дальний угол и ищи новую — быстрее выполню поручение создательницы. Ну, а маг — это ингредиенты для алхимии, либо знания и связи, чтобы их получить быстро и без проблем. Надеюсь, что он не откажет паладину Пристэнсилла и верховной жрице. А если откажет… хм, вот и проверю кто сильнее — обладатель сверхскорости или опытный маноюзер. Хотя до стычки доводить совсем не хочется. Убивать не буду, ни боже мой, но дать в нос зазнавшемуся магу — милое дело.
Три дня путешествия по пустыни прошли тихо и спокойно. Защитные амулеты и благословения, накладываемые эльфийкой, спасали нас от страшной жары, от которой песок и камни вокруг нас раскалялись чуть ли не до температуры сковороды в горящем очаге. Фаинэлия не только накладывала защитные благословения, но ещё спасала нас от жажды. Ей было достаточно произнести небольшую молитву, чтобы наши фляги и бурдюки вновь становились полными чистой, холодной и обалденно вкусной воды.
На четвёртые сутки сразу после полудня пути еретики заволновались. Жители пустыни разглядывали совершенно чистое небо и хмурились.
— Буря будет, — сообщил мне с эльфийкой Аббай. — Если нам повезёт, то застигнет вечером.
— А если нет? — я посмотрел на него.
— То через четыре часа. И мы тогда не успеем добраться до укрытия.
— Тогда нужно спешить.
— Нужно, — кивнул Аббай.
Мы ускорили шаг, порой переходили на бег трусцой, где поверхность позволяла бежать без риска переломать себе ноги. Но через два часа мы остановились.
— Стойте, здесь следы грызоногов! — громко крикнул Аббай и схватился за меч. Двое его единоверцев последовали его примеру. Только вместо короткого клинка предпочти копья с листовидным наконечником и короткой поперечной пластинкой у древка, чтобы не засаживать оружие глубоко в тело врага.
На нашем пути песок был густо покрыт мелкими лунками и холмиками, вокруг которых виднелись следы крупных лап с четырьмя тонкими и длинными пальцами. Между отпечатками имелся след, будто здесь что-то волочили. Или хвост у твари внушительный, или она буквально ползает на брюхе, отталкиваясь лапами.
— Придётся обходить справа. Там есть небольшие скалы, — Аббай махнул невооружённой рукой вправо, — на них грызоноги не селятся, им песок любимей.
— Много времени потеряем, — заметила женщина-воин, назвавшаяся Олладой Красной Косой. — До скал почти час, а буря догонит нас через три. И возле тех камней не укрыться от неё.
— А там обойти? — я указал налево.
— Как раз там больше всего водится грызоногов. Странно, что они откочевали в это место.
—
— А чем они опасны? — спросил я и буквально через мгновение получил ответ на свой вопрос буквально. Пустынные хищники, словно ждали, когда я задам его. А как услышали мои слова, по немедленно стали действовать.
В метре справа от Лисстера песок буквально взорвался фонтаном, в котором мелькнула тушка крупного зверька. Среагировав на это, я вошёл в состояние ускорения и уже после этого взялся за мечи. Первым своим ударом я отсёк ящерице пасть, вторым разрубил её тело пополам. Осмотрелся, выискивая признаки того, что из песка готовятся совершить нападение сородичи тварюшки. А как убедился, что таких нет, то вернулся в обычный ритм.
И сразу же всё вокруг засуетилось, задвигалось, поднялась суматоха.
Лисстер совершил огромный прыжок, умудрившись в полёте нанизать на копьё переднюю часть разрубленной тушки. Аббай метнул кинжал, сорвав тот с перевязи едва ли не с той скоростью, с которой я перемещался в режиме сверхспособности. Красная Коса и эльфийка были единственные, кто оказался далеко от ящерицы и не сумели поглумиться над её трупом.
— Хватит, хватит, — крикнул я и усмехнулся. — Прекратите убивать мертвеца.
— Спасибо, Юрий, — поблагодарил меня Лисстер, когда все успокоились и рассмотрели останки хищника.
— Не за что. Лучше расскажи, что это за тварь.
— Молодой грызоног. Оллада была права, когда сказала, что сюда откочевал молодняк…
Грызоног был почти обыкновенной ящерицей жёлтой расцветки со светло-коричневыми пятнами и полосам. Шкура у него оказалась бугристой, словно покрытая бисером. На спине и хвосте рос высокий тонкий гребень с торчащими тонкими шипами. Мне, как заядлому рыболову, в голову немедленно пришло сравнение с верхним плавником у окуня. У того эта вещь настолько опасная и коварная, что не один молодой рыбак получил кучу мелких ранок при неправильном хвате этой рыбы. Про ерша все знают, а вот от окуня такой подлянки мало кто ожидает. Ну, это я что-то отвлёкся. Продолжу описывать ящерицу. Голова у неё была массивная, широкая, но короткая. Нижняя челюсть у тварюшки оказалась очень подвижной и, по словам моих спутников, могла слегка выдвигаться вперёд и опускаться сильно вниз, увеличивая площадь укуса. При этом обладала такой мощью, что легко перекусывала палец у взрослого мужчины. Зубы редкие, крупные, заострённые и загнуты назад. Короткие кривые лапы имели тонкие пальцы, снабжённые кривыми коричневыми когтями. Тело узкое и заканчивалось мясистым массивным хвостом. Грызоноги почти всегда нападали из песка, вгрызались в ноги и повисали многокилограммовой гирей. Шкура у ящериц была очень прочной. Требовалось нанести сильный и точный удар, чтобы тяжело ранить животное и заставить выпустить добычу. Учитывая страшную боль в ноге и опасность нападения других ящеров, это не всегда получалось. Стая грызоногов способна убить небольшой отряд вроде нашего, если тот слабо подготовлен для пустыни и слаб.
— …ещё у них на зубах полно трупного яда. Если раненому хорошо не обработать укусы, то через несколько часов у него начинается горячка, теряет сознание и на следующий день может умереть, — закончил рассказ Аббай.
— Обычно укушенному дают яд или открывают крупную вену, если нет возможности его нести или отсутствуют лекарства, — добавила Красная Коса.
— А ещё у них мясо вкусное, — высказался последним Лисстер и поправился под моим удивлённым взглядом. — У грызононогов, я хотел сказать.