Сахар и перец
Шрифт:
— Доброе утро, приятель, — сказал он. Джо, похоже, вообще не осознал, что он вошел. Или что сегодня утро понедельника.
Роб направился к двери. Проходя мимо, ждал его обычного вопроса и остановился, ничего не услышав.
— Утро понедельника, — помолчав, сказал он. Джо что-то пробормотал.
Роб вышел в коридор, прошел в свой кабинет, но Джо все еще молчал.
Роб не мог поверить, что ждал этого. Двенадцать лет они вели бизнес вместе, и каждое утро понедельника начиналось одинаково. Сотни недель начинались
Он ненавидел этот вопрос все двенадцать лет, и Джо никогда не забывал задать его. Черт побери, это не понедельник, если он не услышит знакомого вопроса. Роб поставил чашку на стол и вышел в коридор, прислушиваясь, не идет ли Джо навстречу, прошел по коридору весь путь до столовой. А влюбленный все еще стоял, правда, улыбался теперь кофеварке.
Пройдя в свой кабинет, Роб решительно уселся в кресло и взял карандаш, но не мог начать работать, не мог сконцентрироваться. Все, что он мог, — это только ждать привычных слов. А они, похоже, не прозвучат.
Выругавшись, снова пошел в столовую. Он встал перед Джо, подбоченившись. Он точно знал — то, что он сейчас произнесет, прозвучит просто оглушающе.
— Получил что-нибудь?
Джо встрепенулся, и Роб видел, как он постепенно выходит из транса. Когда он наконец опомнился, на его лице отразилось изумление, смешанное с крошечной долей неодобрения.
— Ну и ну, не могу поверить, что это сказал именно ты. Неужели ты так плохо думаешь о женщинах?
Глава 9
Роб подъехал к дому Алекс и медленно потянул за рычаг ручного тормоза. Он не стремился увидеть ее, но был, увы, еще только в середине ее ремонтного списка.
Но может быть, и стремился. Невозможно было перестать мечтать о ней. Он мечтал о ней раздетой и раздевающейся, приглашающей его в постель. Улыбающейся такой улыбкой, от которой сердце сладко замирает, а затем совершающей такие движения, от которых нормальный человек сходит с ума.
Это всего лишь мечты. В реальной жизни она, возможно, совсем не такая.
Возможно, он не хотел, чтобы другой мужчина даже смотрел на нее. Ему нравилась даже мешковатая одежда. Правда, сейчас Алекс больше не носила ее, а носила платья и блузки, подчеркивающие фигуру.
О черт. Роб сидел в своем грузовике и ждал, пока ослабнет натяжение его брюк. Проклятие, если он будет думать об Алекс, ему наверняка придется все время жить в состоянии физического возбуждения.
Конечно, нужно признать, что существовало очень простое решение. Он мог встречаться с ней и уговорить ее лечь с ним в постель.
«Так почему же ты этого не делаешь?»
Невыносимо расстроенный, Роб ударил ладонями по рулю. Как только он приближался к ней, сама идея казалась абсурдной. Судя по ее поведению, она как будто даже не воспринимала его как мужчину. Он был для нее
«Ты мог бы дать ей понять, что ты мужчина. Раньше у тебя это прекрасно получалось. Мог бы попытаться».
Даже от одной этой мысли его ладони стали влажными. Он надвинул шляпу на глаза и вылез из машины, чувствуя сейчас себя немного удобнее в своих джинсах. Хоть в каких-то случаях беспокойство помогает.
Пока он шел к ступенькам крыльца, двойняшки на полкой скорости вылетели из дверей.
— Роб, как мы…
— …рады вас видеть. Нам не удалось попрощаться…
— …на прошлой неделе. И особенно нужно поговорить сегодня…
— …потому что хотели попросить об особенном одолжении.
Как умудряются всего два человека создать толпу? Но у них получалось. Он шел к дому, чувствуя, что продирается сквозь толпу. И все это время девчонки продолжали болтать.
Алекс вышла на крыльцо, и видно было, что на лице ее отразились одновременно и тревога и облегчение. Может быть, она боялась, что он не придет? Это был бы хороший знак.
Близнецы трещали без умолку. Мужчина едва мог перевести дух от всех этих разговоров. Или это было из-за Алекс?
О Боже, он в беде.
— …так как, Роб, вы…
— …думаете, что можете пойти с нами?
Шум вдруг прекратился. Обе девочки напряженно смотрели на него огромными глазами.
— Простите, — сказал он. — Вы не могли бы повторить это еще раз?
Они обе дружно вздохнули.
— Ну, в школе Лига девочек каждый год устраивает…
— …банкет отцов и дочерей, — даже говоря ради него медленно, они все равно не могли сказать сразу целое предложение. — И обычно мы ходим с нашим дедушкой, но в этом году он не может приехать, и мы…
— …подумали. Не могли бы вы…
— …пойти с нами.
Они выглядели испуганными, действительно испуганными, и стояли, прижавшись друг к другу, с расширенными глазами и сжатыми руками. А все потому, что он мог не захотеть повести их. Робу вдруг захотелось обнять их обеих.
— Это было бы отлично. Я с радостью пойду.
Двойняшки просияли от восторга. Он почувствовал себя королем.
Алекс тихо стояла на крыльце. На ее лице было облегчение, как будто все только что прошли особенно сложный период жизни.
Тишина продолжалась ровно секунду.
— Еда там наверняка будет ужасная, — возбужденно начала Дарси. — В этом году должна быть…
— …китайская еда. А к вашему сведению, это означает, что они дадут вам…
— …огромную кучу рубленого неизвестно чего в липком соусе…
— …и будут ждать, что вы съедите это.
Это Дарси жалуется? На странную еду?
— А теперь не двигайтесь.
— У нас есть кое-что для вас.
Роб устроился в кресле на веранде. Алекс встала рядом с ним.