Сахар со вкусом соли
Шрифт:
— Пришла рассказать твоей сестричке, что не хорошо накачивать меня наркотиками и передавать ублюдкам для того, чтобы изнасиловали.
— Оливия! — повысил он голос. — Я тебе что говорил?!
— Мануэль, её семья виновата в том, что у нас нет папы и мамы!
— Оставляю решать ваши семейные проблемы. Но перед тем, как уйти, скажу парочку слов. Ещё раз увижу твою сестрёнку рядом со мной или с кем-то из моих родных, ты, — указана на мужчину, — останешься один. Адьёс, — отсалютнув, поплелась к машине Ската.
До квартиры ехала медленно,
По пути в душ скинула на ходу вещи. Настроила воду и стала под теплые струи воды, опираясь руками о стенку. Дверь с грохотом открылась, я даже не двинулась с места.
— Даниэлла, твою… — не закончила она на фразу. — Господи! Что с тобой произошло? Это кровь?
— София, принеси мне халат и свари нормальный кофе. Нам нужно серьёзно поговорить.
Сидя на диване в гостиной, сестра ждала, когда я начну.
— Я не знаю, как мне начать, но пообещай не осуждать меня и не говорить ничего родителям.
— Я слушаю.
Я рассказала все. Все, до последней капли. О моей зависимости, о самобичевании, о том, что ощущаю себя несчастной. Так же не утаила, что произошло вчера и сегодня. Мы ревели взахлёб, прижимаясь друг к другу. Но мне так легко стало, словно с плеч целая тонна упала.
— Дани, прости меня. Я ужасная сестра. Как я не смогла увидеть весь кошмар, происходящий в твоей жизни.
— Ты не виновата.
— Я тоже должна тебе кое-что рассказать.
— Так и знала, что не только у меня тайны.
— Помнишь мистера Бека по лёгкой атлетике?
— Да.
— Он…
— Господи! Он…
— Нет, он не насиловал меня, — перебила сестра. — Но растление несовершеннолетних на свой счёт можно записать. Я однажды подглянула, как он… — сглотнула она, — как он отсасывал у Форварда.
— Что?! Охренеть!
— Самое стремное, он увидел меня и в последующие дни шантажировал. Если бы тогда были нормальные матки, то рассказала родителям.
— Нормальные у тебя мозги. Только вот почему ты все-таки не рассказала?
— Помнишь, Миранда Маз сломала руку на одной из тренировок.
Я кинула положительно. Да, тот день помню хорошо. Тьма крови, кость наружу, оглушающий рёв Миранды.
— Так вот, он сказал, если хоть пискну, то расскажет всем, что это я Миранду толкнула.
— Вот гондон.
— И с того дня он заставлял меня наблюдать за процессом. Боже, это так ужасно было.
— Ладно, родителям не поведала, но почему мне ничего не рассказала.
— Не знаю. Боялась. Даже сейчас, в таком возрасте на подсознании осталось, что нельзя рассказывать никому.
— Так, подожди. Год назад его нашли в ванной с перерезанными венами. Ничего не хочешь рассказать?
— Да, я приложила к этому руку. Увидела его, когда он разговаривал с мальчишкой, у которого глаза были на мокром месте.
София решила, что такие люди не должны жить. Свой план она
Все прошло довольно неплохо, но он успел поплакаться и поползать у её ног. Софи предложила ему два варианта смерти: наглотаться таблеток либо перерезать вены. Мистер Бек выбрал таблетки. Но спустя полчаса после приёма горсти колес, сукин сын не сдох. Пришлось воспользоваться вариантом номер два. С этим она помогла нашему бывшему тренеру по лёгкой атлетике.
— Боже, я ужасная сестра, — всхлипнула, обнимая Софи. — Что же мы наделали?
— Это часть нас, и с этим нам жить. Давай больше не будем скрывать правду друг о друга, какой бы ужасной она не была.
— Клянусь, — выставила мизинец.
— Клянусь, — вторила мне сестра.
Я уснула на коленях у близнеца после того, как она обработала мне мои раны. Сквозь сон слышала, как сестра говорила по телефону с родителями и друзьями.
Нужно возвращаться к нормальной жизни, — подумала, перед тем, как окончательно погрузиться в царство Морфея.
Глава 19
Рафаэль Адамати
Ненавижу Мексику всевозможными фибрами, а если бы точнее, терпеть не могу Ирапуато. Уже трижды был в этом городе и в последний раз чудом остался жив. В последнюю мою поездку словил пулю в плечо, теперь при малейшем изменении погоды начинает ужасно ныть. Это не первое моё ранение и, как мне кажется, далеко и последнее. Я бы удивился, отсутствию травм при моем виде деятельности.
На вечеринке сына моего знакомого и клиента убили восемь подростков, в числе которых оказался и сам сын Карлоса. Претензий к моим парням не было, так как он сам отпустил их домой.
Примерно после полуночи на вечеринку вломились трое вооружённых лиц и открыли огонь по присутствующим. Погибло пятеро парней и три девушки. По камерам наружного наблюдения определить вооружённых невозможно. Единственная зацепка — голубой фургон.
— Я сколько раз говорил: не идти на поводу своих детей?! Видишь, до чего довела твоя тупость? — орал я на Хуареса.
Карлос Хуарес старше меня на двадцать лет, но мне это не мешало на него наорать, ведь мы знакомы очень давно.
— У тебя остался один сын из четырех! Поэтому хорошо подумай в следующий раз, когда оставлять без охраны свою семью!
— Да не ори! — подскочил он на ноги. — Знаю я! Знаю! Найди мне их. Найди… Я заставлю их страдать… Они убили моего мальчика…
— Карлос, соберись и хорошо подумай, кто мог заказать убийство твоего сына?
— Врагов хватает, но тех, кто мог пойти на убийство, нет. Все знают, кто я, и в случае чего у меня хорошая охрана. Так же все знают, как ты работаешь и что от тебя и твоих ребят не спрятаться.