Сахара
Шрифт:
Утро, но уже стоит безумная жара. Адрар - это вымерший город, во всяком случае, в это время. Здешние два - три бистро зияют пустотой. В паре лавок имеются витрины, вот только продавать нечего. Покрытые песком улицы выглядят абсолютно заброшенными. Какое-то движение еще видно на заправочных станциях, расположенных на краях единственной асфальтовой дороги. А дальше уже совсем ничего. Пустыня.
***
Когда мы возвращаемся в гостиницу, европейцы сидят за одним из столиков. Очень быстро знакомимся. Рене и Патрисио, оба родом из восточной Франции, собираются проехать Сахару ради спортивного
В комнате воздух и не шевельнется. Принимаю душ и мокрый прыгаю в постель. Когда просыпаюсь, уже ночь. Внизу же продолжается забава. Оба туриста уже под мухой. Кристиан поставил выпивку, которую здесь не достанешь ни за какие коврижки. С ними еще кто-то. Это девушка, Моник, гражданка Люксембурга, которая приехала прямиком оттуда. Это толстушка с розовыми пухлыми щеками и грузным задом, миленькая и разговорчивая. В Люксембурге пережила короткий роман с малийским студентом и теперь едет к нему.
Понятное дело, Кристиан уже навешал лапши, что я знаток Мали. Моник спрашивает у меня:
– А не знаешь случайно Юссуфа Бодьяло?
Ради смеха прошу ее повторить имя, после чего объясняю ей, что в Мали имеется пять миллионов жителей, и что это крупная страна.
– Но не беспокойся, найдешь. Они все похожи.
Ее прекрасные глаза все равно ничего не выражают. Проходит какое-то время, пока до нее не доходит, и она не улыбается.
Заглатываю какой-то гуляш из баранины, очень жирный и очень острый, после чего покидаю их.
***
На следующее утро меня опять будит Кристиан; каким-то чудом у него имеется прекрасный и горячий кофе.
Он широко улыбается.
– Чарли, эти двое - это тумаки.
Он весьма обрадован. Нарассказывал им, что я знаю африканский рынок как свои пять пальцев, и что смогу им помочь, если захотят продать свой "мехари" в Нигере.
– И что они тебе сказали?
– Они заинтересовались, особенно толстяк. Задали парочку вопросов относительно нашего "пежо", но я навешал им лапши на уши. И теперь мы с ними договорились встретиться.
– Когда?
– В полдень. Нас приглашают на пикник.
Поднимаюсь, чтобы принять душ и побриться. Хорошая форма наконец-то вернулась. Пикников не люблю, но работа Кристиана меня заинтересовала. Мы едем на одной машине, если удастся подцепить вторую, то доходы соответствующим образом увеличатся. Кристиан посвистывает в своей комнате, сегодня он в самом замечательном настроении.
– А кроме того, я переспал и с этой девицей из Люксембурга.
– Оу! Хорошо было?
– Нет. Слишком пассивная. Но это неважно. Понимаешь, теперь, раз уж я действую в международном масштабе, то должен трахнуть и парочку иностранок.
Пикник имеет место проходить за пределами Адрара. Едем на "мехари" наших двух фрайеров. Моник, очень оживленная, едет с нами. Во время дороги
– Чарли, я хотела бы поехать с вами.
– Это невозможно.
Очень мягко объясняю ей, что сзади мы погрузим двухсотлитровую бочку с бензином, так что для нее места не будет. Она настаивает, потому что в алжирский грузовик садиться опасается, но я непреклонен.
Доезжаем до чего то похожего на реденькую пальмовую рощу, клочка тени посреди песков. Как я и подозревал, Рене с Патрисио являются большими специалистами по складному оборудованию. Буквально в пару минут они монтируют для нас небольшой столик со столешницей из ламината, парусиновые стулья, бидоны, пластиковые кружки. Если бы можно было бы привезти складные тарелки, они бы и их привезли. При этом они чертовски горды своим снаряжением и разыгрывают перед нами целый спектакль. Рене по отношению ко мне вообще стелится по земле. Вот этого я терпеть не могу больше всего.
Он толстый, малой и носит идиотские шорты. Работает он пожарным или что-то в этом роде. Второй, Патрисио, зарабатывает как лыжный инструктор. Работает, когда сезон, а остальную часть года вообще ничего не делает. Вот он даже мил и совершенно не считает нужным разыгрывать роль хозяина дома как его дружок.
После завершения еды пожарный убирает со стола. Термос, кофе - следует признать, что о нас здесь заботятся. Потом они вытаскивают громадную карту Сахары, на которой их трасса прочерчена карандашом, и начинают задавать вопросы.
Приглядываюсь с интересом. Впервые вижу карту пустыни. Нужно воспользоваться оказией, чтобы узнать парочку вещей, потому что единственные мои сведения взяты от Алена, того парня из Бордо, с которым познакомился в Ньямей. На каждый из моих вопросов он отвечал: "Это как два пальца об асфальт".
Кристиан тоже склонился над картой. Смотрит, куда ехать. Рене ведет пальцем по нарисованной линии. На каждом этапе вопрос.
– Чарли, ты часто проезжал через Танезруфт?
– Да.
– А вот этот песок, здесь, в точке "четыреста", тяжелый?
– Как два пальца об асфальт.
Они явно изучили свою трассу, повторяя каждый вечер.
– А Адрар Ифорасув?
– Как два пальца.
Засмотревшись в карту, Кристиан размечтался. Эти же двое тащат меня к своему "мехари". Им обязательно нужно узнать мое мнение относительно их машины и снаряжения. А барахла у них полным-полно. С собой они забрали огромное количество канистр, ящиков и всякого барахла. Новехонькие подкладки под колеса старательно прицеплены по бокам. Целость выглядит весьма элегантно.
– У вас большая нагрузка, ребята. Но "мехари" тачка хорошая.
Вспоминаю Пирожника и предупреждаю, что все время будут проблемы с резиной. Рене с огромной гордостью вытаскивает ящик с набором материалов для склеивания резины и вулканизации. Патрисио робко высказывает комментарий относительно моего автомобиля. Гляжу на него и спрашиваю, что ему не нравится в моем "пежо", после чего, поскольку пикники мне быстро надоедают, ускоряю приготовления к возвращению.
***
После полудня Кристиан берет машину, чтобы проехаться со своей любимой, и предлагает, при случае, сделать закупки на следующую часть пути.