Саид 2. Над пропастью
Шрифт:
— В чём дело, Егор? — голос вкрадчиво тихий, но в нём сквозит опасность до мурашек по коже.
— Оставь девушку. Она не при делах. Давай выйдем, поговорим.
Я всхлипываю слишком громко, и все взгляды вновь обращаются на меня. А мне этого ох как не хочется. Пусть лучше забудут о моём присутствии. Пусть уйдут!
Имран вздыхает, поднимается со ступеньки и медленно, практически прогулочным шагом идёт ко мне. Пока он приближается, я стараюсь слиться со стеной или хотя бы максимально вжаться в неё. Было бы здесь окно, я, не задумываясь, прыгнула бы в него.
Бандит отталкивает
— Её хочешь?
Егор хмурится, поджимает губы и пару секунд молчит. Потом спускается по ступеням вниз и встаёт напротив.
— Да. Отдай её мне. А я верну тебе деньги за этих двоих из своего кармана.
Я хватаюсь за руку, что причиняет боль, испуганно взираю на мужа. А он… Он просто стоит чуть поодаль и молча наблюдает. Какой же слабак…
— Ладно. Забирай, — Имран отпускает моё лицо, разводит руки в стороны: мол, давай, вали, никто не держит.
Егор кивает мне, чтобы шла к нему, и, как только я заношу ногу вперёд, меня хватают за шею и с силой дёргают назад.
Я впечатываюсь в тело главаря, а он убирает руку с шеи и закидывает её на плечи, якобы обнимая. Прижимается своей щекой к моему виску и, осклабившись в жёсткой ухмылке, произносит негромко:
— Я передумал. Оставлю красавицу себе. Смотри, какая она сочная, — запускает руку мне за пазуху и хватает за грудь. Сжимает. Изодранная футболка не защищает, а, скорее, открывает всё. Я застываю, не в силах сопротивляться. Мысленно поскуливаю, пока бандит мнёт грудь и пощипывает пальцами сосок. Заходит мне за спину, вторая рука ныряет в мои трусики спереди. Всё это происходит на глазах у моего мужа, громилы Вахи и Егора. Все три пары глаз направлены вниз, туда, где главарь орудует пальцами. Он не церемонится, никаких нежностей. Грубо входит пальцами во влагалище и начинает меня ими трахать. — Тесная сука, — шипит мне в висок и жарко выдыхает. Задом я чувствую его стояк, а по моим щекам неконтролируемо льются слёзы.
Егор не отводит взгляда от моей промежности, а пальцы Имрана с позорным чавкающим звуком выходят из меня и тычутся мне в рот.
— Соси, — шепчет на ухо и вдирается этими пальцами в мой рот. Я чувствую свой вкус и теряюсь окончательно.
Меня сейчас изнасилуют. Все хором… Вот так вот, стоя. Как животные. И Егор… Он наблюдает за всем происходящим так же жадно, как и громила, что стоит в стороне и потирает свой член через штаны. Мирный не шевелится, но его глаза говорят за него. Он, как и остальные, хотел бы этого…
Подонки! Мрази!
Взвиваюсь и с визгом запускаю ногти в запястье Имрана. Верчу головой, пытаясь освободить рот, но он сжимает талию, обездвиживает.
— Ты глянь, какая, Егор? Хочешь, на двоих её поделим?
Мирный закрывает глаза, тут же открывает и теперь его взгляд направлен на Имрана.
— Ты не делишься женщинами.
Бандит хмыкает мне в ухо, наконец, отпускает, и я отбегаю в угол к мужу. Он порывисто обнимает меня.
— Правильно, Егор. Не делюсь. Так какого хера ты пришёл и что-то тут требуешь? Оборзел, что ли, щенок? — теперь уже надвигается на Мирного. – Или, может, это они по твоей наводке мой товар отработали?
— Ты же знаешь, что это не так.
Они стоят напротив, лицом к лицу, а я мечтаю, чтобы переубивали друг друга. Долбаные бандиты! И Егор такой же. А я ещё уши развесила, поверила ему.
— Иди работай, Егор. Тёлка остаётся у меня. Ваха! Наверх её! Запри где-нибудь.
***
Пока Ваха утаскивает брыкающуюся и орущую бабу, её муж тихо подвывает в углу, не особо-то, видать, и волнуясь за жену. Своя шкура поближе будет.
Вайнаху всегда нравилось наблюдать за людьми в такие моменты. Именно в подобных ситуациях можно увидеть, кто чем дышит. Кто рискнёт своей жизнью ради близкого человека, а кто свою жену без боя другому или даже другим отдаст.
Мразь одним словом. Вайнах не уважал таких. Считал их мусором, падалью. Грязью.
— Ну что ты решил, Антон? Отдашь мне свою женщину за долги или сам отработаешь?
— Я отработаю! Отработаю! А как? Нужно товар сбыть? Или что-то другое? Я всё сделаю, вы только Златку не трогайте. Она у меня дура дурой, но хорошая…
Имран прошёлся вдоль стены, сунув руки в карманы брюк. Дал время глисту отдышаться и, остановившись напротив, задумчиво посмотрел на него.
— Товар я тебе не доверю, разумеется. Да и другую более-менее нормальную работу. Будешь толчок мне чистить. До глубокой старости. Без выходных. Как тебе? Или, может, грушей для моих парней поработаешь? А что, работёнка не пыльная, болтаешься себе под потолком, иногда в себя приходишь. Так что выберешь?
Пыл работяги тут же подугас, а на роже явно проступило разочарование.
— Вы издеваетесь, да? Чего вы хотите на самом деле? Я могу дать вам имя моего напарника, и вы сможете его найти. Деньги у него.
— Ты, правда, думаешь, что дело в деньгах? Твоего подельника уже нашли и скоро привезут ко мне тёпленьким вместе с баблом. Тут дело в другом, Антоша. Видишь ли, раз у тебя хватило ума заглянуть в мой карман, то и ответить придётся. Я не прощаю оскорблений.
— Но я не понимаю…
— Дело не в деньгах. Дело в попытке кинуть меня. Так понятнее?
Пацан кивнул.
— Понятно. Но как мне загладить свою вину? Что вы намереваетесь…
— У меня есть к тебе предложение. Заметь, я делаю тебе предложение. Хотя должен бы замочить.
— Я слушаю вас, — с готовностью отозвался идиот, на что Имран улыбнулся.
— Отлично, Антоша.
***
Меня приволокли в какую-то полупустую комнату. Здесь кровать, кресло и пара тумбочек. Всё накрыто чехлами, видимо, чтобы не садилась пыль. Судя по всему, в этой комнате никто не живёт. Но пока меня тащили, я успела напридумывать всякого, и теперь страх не отпускал. Казалось, что вот-вот в комнату завалятся Ваха со своим шефом и начнут меня насиловать. А потом… Что будет потом, я не знала. Потому что с подобным никогда не сталкивалась. Только слышала, как заканчивают жертвы бандитов. И то, что слышала, совсем не успокаивало. Мне не хотелось послужить игрушкой для насильников, а потом погибнуть, замурованной в бетоне. Или быть закопанной живьём в лесополосе…