Саит
Шрифт:
— Какая выгода во мне?
— Семья, дети должны по мнению отца меня остепенить и прибавить ума, — озорные огоньки в голубых глазах подсказывают мне, что никакая семья не остепенит этого товарища, если он сам этого не захочет. Я улыбаюсь, протягиваю руку и взъерошиваю его волосы.
— Дурак ты, — смеюсь, Саит ловит мою руки и дергает на себя.
Я упираюсь свободной ладонью ему в грудь и сглатываю. Выброс ночного адреналина, недосып сейчас смешивается с внезапным утренним возбуждением, которое возникает стоит мне только теснее прижаться к Саиту. Мы смотрим друг другу в глаза, не замечает ожидающих пассажиров, не слышим
— Пассажиры… рейса… Нальчик… — обрывки голосового объявления оглушают нас, что мы некоторое время не понимающе смотрим по сторонам, только с третьего раза доходит, что посадка на наш рейс подходит к концу. Срываемся с места, со смехом, держась за руки, как влюбленные, несемся к нужному автобусу.
— Опаздываете, молодежь! — бурчит водитель-контроллер, проверяя наши билеты.
— Не услышали с первого раза, — извиняюсь за наше опоздание, широко улыбаясь, оглянувшись на Саита. Он крепко сжимает мою ладонь, так сильно, словно боится, что я выдерну руку и сбегу от него.
— Бывает. Проходите на свои места, — в карих глазах понимание, добродушно хмыкает, я взбегаю по ступенькам, Саит следом.
— Ехать нам недолго, — шепчу на ушко, прижимаясь как можно теснее к крепкому телу. Не знаю, сколько впереди у нас совместных дней-ночей, но мы их проведем так, словно завтра никогда не наступит.
— Снимем номер в отеле и выспимся, а потом посмотрим, что делать дальше, — смотрим на наши переплетенные пальцы, встречаемся глазами и тянемся друг к другу. Дыхание сбивается, я уже предвкушаю, как вновь почувствую вкус его губ.
— Хоть бы постеснялись, молодежь! — внезапно бурчит сбоку сердитый женский голос. Тихо смеемся, я виновато смотрю на пожилую женщину, которая сидит рядом через проход. Саит щекой прижимается к моей макушке, закидывает руку мне на плечо, прижимает к себе. Я устраиваюсь у него на груди, слушая, как равномерно бьется его сердце. Влюбленное сердце. Как и мое.
Сижу, жду, когда Саит выйдет из ванной. Грызу ногти, рассматривая на кресле небрежно сложенные вещи. Сейчас мы пойдем и поедим, будем решать, что делать дальше. Оставаться в гостинице мне некомфортно и страшно. Если нас начнут искать в Нальчике, в первую очередь будут шерстить места, где можно остановиться на время. Значит надо квартиру снять на месяц, даже если мы в ней пробудем пару дней. Саит не обеднеет.
— Что ты уже придумала, пока я спал? — вздрагиваю от неожиданности, смотрю на молодого мужчину в одном полотенце. Некстати меня смущает его обнаженный мокрый торс.
— Нам надо снять квартиру, — выпаливаю, не в силах отвести взгляд от мускулистой спины. Саит стоит ко мне спиной, берет с кресла свои вещи. Оглядывается через плечо, хмурится.
— Зачем? Что тебе тут не нравится?
— Если нас будут искать, в первую очередь пройдутся по гостиницам. Искать нас на квартире сложнее. Логично ведь?
— Логично. Где мы будем искать квартиру? Объявление на столбах читать? Или как в России принято? — насмехается над моим предложением, не скрывая иронию.
— Как и в твоем продвинутом Лондоне через агентство, — встаю с кровати, подхожу вплотную к Саиту, смотря в его потемневшие глаза.
Желание поцеловать его в губы преследует меня со вчерашнего дня, когда мы по умолчанию вдвоем решили насладиться несколькими днями «а-ля Лондон». Саит чувствует меня как самого
Саит прерывает звериный поцелуй. Его глаза лихорадочно блестят, будто он под кайфом. Скорей всего я на него смотрю точно такими же глазами. Тело в его руках дрожит, мне холодно и жарко одновременно. Кожа покрыта мурашками. Меня толкают в сторону кровати, я послушно падаю на середину, подгибая сразу же ноги. Сквозь полуопущенные веки слежу за Саитом. Под его пылающим взглядом сильно возбуждаюсь, сжимаю бедра. Зажмуриваюсь, когда мои ноги разводят в стороны и горячие пальцы прикасаются к мокрым трусикам. Стыдно и безбожно сладко.
Чувства, которые Саит вызывает во мне, разгораются мощным пожаром в груди, согревая меня изнутри от самой макушки до самых пяток. Прикусываю губу, не смея ничего ни попросить, ни потребовать. Я знаю, что Саит не любит, когда у него перехватывают инициативу. В подушечках пальцев возникает покалывание, решаюсь протянуть руки и запутаться пальцами в его волосах. Вздрагиваю от горячего дыхания у себя между ног, мой порыв остается нереализованным. Тело живет самостоятельной жизнью, оно откликается на каждое прикосновение, на каждое поглаживание и проникновение. Я кусаю до крови губы, чтобы не стонать, не смущать постояльцев за стенкой. Растекаюсь на кровати сладким сиропом, блаженно улыбаюсь, чувствуя, как напряжение внизу живота достигает своего апогея. Не хватает малости, и Саит дает мне эту малость, заполнив собой.
Смотрим друг другу в глаза, тянемся одновременно к губам. Такого единства у нас никогда не было, от этого все сейчас воспринимается острее, нежнее, на разрыв. Каждая клеточка наполнена энергией Саита, мое дыхание смешивается с его дыханием. Его запах остается на моей коже. Его стоны созвучны с моими стонами. Верю сейчас в теорию единства и половинок, потому что так идеально чувствовать друг друга могут только те люди, которые испытывают друг к другу сильные эмоции.
Обнимаю Саита за шею, подстраиваюсь под его сумасшедшей темп. Гипнотизирую капельки пота на его висках, борясь с желанием их слизнуть языком. Прикусываю нижнюю губу, чтобы ненароком не признаться в любви, в которой нельзя сознаваться, которой не суждено жить долго и счастливо, но можно здесь и сейчас.
Тело напрягается, натягивается как тетива, зажмуриваю глаза, так как взрыв начинается с головы и сносит меня моментально с этой Земле, уносит меня в несуществующую реальность. Не сдерживаюсь, глухо стону. Пульсирует все живое во мне, чувствую и чужую пульсацию в себе. Саит своим весом прижимает меня к матрацу, утыкает лицом мне в шею, шумно дышит. Не спешим разъединяться, разлетаться в разные стороны. Эта минутка единства наша. Все острее воспринимается как после разлуки, после удушающей тоски, после мрачных мыслей.