САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА
Шрифт:
«Ну, как, почём нынче наш гараж?» – постоянно спрашивал он Жорку.
«Подождём ещё, - огорошивал его Жорка. – А что, ты куда-нибудь спешишь?»
«Я от Петьки письмо получил, - признавался Сакуров. – Говорит, что поможет устроиться у него в Черчилле (166), однако если у меня будут свои деньги на перелёт до Оттавы и тысяч пять штатовских долларов на первое обзаведение. И ещё велел обрезаться в синагоге, взять справку на предмет иудейского происхождения и выучить английский».
«Всего-то делов, - ухмылялся Жорка. – Ну, английский, ты, положим, выучишь,
«Нет, подыхать мне здесь прикажешь! – начинал злиться Сакуров. – Тебе хорошо: ты рядом с Москвой живёшь, где денег на пропитание всегда добыть можно. И тебе не страшно, если деревню спалят, так как запасная хаза у тебя есть. А мне куда деваться изволишь? Раньше я бы в любом портовом городе легко нашёл бы и работу, и койку в общаге. А теперь? А теперь мне или в бомжи, или с раввином по-хорошему договариваться, или вешаться…»
Английский Сакуров выучил. А вот с раввином договариваться не пришлось. Константин Матвеевич заработал ещё полторы тысячи долларов и деревню таки обесточили: сначала металлисты сняли провода на дальнем подходе к Серапеевке, потом попытались сунуться в деревню. Сакуров вызвал по сотовому телефону Жорку и, когда тот прибыл, поехал хлопотать насчёт света в город. Там его посылали в разные места и, наконец, выяснилось, что такой деревни, как Серапеевка, вообще не значится ни в каком-то земельном кадастре, ни в каком-то электрическом реестре.
«Как же не значится, - изумлялся Сакуров, - а за что я тогда каждый год плачу деньги по графам «земельный налог», «вспомогательные коммуникации» и «природные ресурсы»?
«А куда вы платите?»
«В сельсовет!»
«Так туда и идите со своей проблемой».
«Так я оттуда и начинал!»
«Ничем не можем помочь. Вот разве что за свой счёт…»
«И сколько это будет стоить?»
«Ну, если с заменой столбов, которые тоже спёрли, это будет…»
«Спасибо, я подумаю».
«А вот вы ещё можете обратиться к железнодорожникам, потому что их линия проходит рядом с вашей деревней»
«Выходит дело, вы знаете, о какой деревне речь?! Несмотря на отсутствие какого-то педераста с каким-то маэстром?!!» – начинал беленеть Сакуров.
«Вот ругаетесь вы зря, - урезонивали Сакурова электрические служащие, - поскольку у нас здесь культурное учреждение с образованными людьми, а не пивнуха с авторитетным барменом и безработными колхозниками. Но к железнодорожникам обязательно зайдите, хотя у них такие же работы стоят дороже нашего, потому что ихним министерством рулит деревенский крохобор Аксёненко (168), а нашим акционерным обществом – почти городской интеллигент Чубайс (169)».
Поняв, что света ему не видать так же, как всей стране – светлого капиталистического будущего, Константин Матвеевич раздобылся керосиновой лампой, купил канистру горючего к ней и несколько электрических фонариков.
– Пить будешь? – первым делом спросил Жорка, вваливаясь в избу Сакурова. А когда односельчанин отказался, засел у него и стал пьянствовать сам, повествуя о своих подвигах.
– Жорка, ты когда гараж толкать собираешься? – поинтересовался Константин Матвеевич, присаживаясь за стол и пробавляясь чайком с магазинными сухариками. – А то мне без света тут совсем худо. Хорошо – весна, день длинный, потом лето, но за летом и осень с зимой бывают.
– Варфаламеев писал?
– Я с ним созванивался.
– Ну, и как?
– Да хоть сегодня, но с обрезанным концом и справкой от раввина.
– Да, брат, сколько лет тут вместе водку с прочей дрянью трескали, и только сейчас узнаём, что Петька – еврей.
– Да какая разница? – удивился Сакуров.
– Не скажи. Был бы русский – хрен бы то о нём когда-нибудь ещё услышал. А так – будьте любезны. Вот только с раввином геморрой…
– Да никакой не геморрой. Я тут надыбал одного в Рязани. Всего делов – штука долларов. Они ведь, наши раввины – тоже люди, не то, что те, которые за дальним рубежом Талмуд проповедуют. Вот только без гаража у меня денег пока маловато.
– Ну, если тебе так уж неймётся, могу спонсировать, - предложил Жорка, - а деньги за гараж потом возьму себе.
– Слушай, а за сколько можно сейчас продать наш «Фольксваген»? – спросил Сакуров.
– Тыщи за три зеленью, не больше, - авторитетно сообщил Жорка.
– Так это ж вообще красота! – воскликнул Сакуров.
– Слушай, давай подождём, а? – предложил Жорка. – Сейчас весна, потом лето. Вот уберём урожай и – гуд бай! Аккурат на бархатный сезон ты и попадёшь в свой Черчилл. Ну?
– Жорка, ты не хочешь, чтоб я уезжал? – прослезился Сакуров.
– Не хочу, - признался Жорка.
– Но ведь мне всё равно здесь не жить! – воскликнул Сакуров. – Ведь деревня всё равно обречена!
– Мы бы могли купить тебе квартиру в Угарове.
– Ты с ума сошёл! – вздрогнул от ужаса Сакуров, представив себе районный центр с двумя асфальтированными улицами, не проходящей грязью на прочих, покосившимися столбами линий электропередач и канализацией, разработанной в Угарове, как и во многих российских городах, открытым способом в виде обычных сточных канав от дома к дому и так далее до ближайшей загородной лощины. – Вот если бы я здесь родился и вырос, но я ведь видел и лучшую жизнь!