Саладин. Победитель крестоносцев
Шрифт:
В пятницу, в 19-й день месяца, враг начал энергичный штурм города, идя на него великими силами. Однако гарнизон заранее условился с султаном, что в городе забьют в барабан, когда враг пойдет в наступление, и вот раздались звуки барабана. На них ответил барабан султана, и армия, оседлав коней, налетела на лагерь, ударив по врагу с тыла. Несколько мусульман спрыгнули в траншеи, ворвались в шатры и похитили котлы для приготовления пищи и все, что в них было. Часть добычи, захваченной в лагере, была доставлена султану и при мне разложена перед ним.
Наши воины устроили пир своим мечам (поя их кровью врагов) до тех пор, пока нападавшие на город не догадались, что их лагерь подвергся нападению. Тогда, отказавшись от штурма города, неприятель развернулся, чтобы дать бой нашей армии. В этой местности началась новая битва, которая длилась до полудня, после чего сражавшиеся разошлись по своим лагерям, одинаково измученные усталостью и жарой. В понедельник, в 23-й день, из города вновь послышались тревожные удары барабана, и султан ответил на них так же, как накануне. В последовавшем сражении враг обрушил на город всю свою
Итак, когда франки обнаружили, что мусульмане проникли за пределы их траншей и стен (т. е. на территорию лагеря), их охватила злость, франкские всадники вскочили на своих коней и, сопровождаемые пехотинцами, вылетели за пределы траншей, атаковав мусульман. Наши войска держались стойко, не отступая со своих позиций; обе стороны сошлись в отчаянной схватке. Враги, видя спокойную отвагу, которую демонстрировали мусульмане, воспользовались паузой в бою, чтобы получить разрешение султана на то, чтобы прислать ему посла. Этот гонец сначала направился к ал-Малику ал-Адилю, который вместе с ал-Маликом ал-Афдалем доставил его к правителю. Тогда он передал ему послание, смысл которого заключался в том, что король Англии желает встретиться с султаном. Султан без колебаний тут же дал следующий ответ: «Королям не принято встречаться без достижения предварительных договоренностей; ибо после того, как они побеседуют и явят друг другу знаки взаимного доверия, естественного в подобных обстоятельствах, им будет зазорно воевать друг с другом. Поэтому совершенно необходимо сначала провести предварительные переговоры и чтобы в качестве посредника между нами выступил надежный толмач, который бы объяснял каждому из нас слова другого. Как только будут проведены предварительные переговоры, встреча состоится, если такова будет воля Аллаха».
В субботу, в 28-й день месяца, вражеская конница и пехота совершили вылазку из лагеря и напали на подразделение нашей армии, стоявшее лагерем на берегу моря к северу от города. Как только султану стало известно об этом, он вскочил в седло, войска последовали его примеру, и между двумя армиями завязался бой. С нашей стороны погибли несколько бедуинов и курдов, а враг понес великие потери. К султану доставили одного пленника в полном боевом облачении и верхом на коне. Сражение длилось до наступления темноты, которая разделила воюющие стороны.
В воскресенье, в 29-й день, вдоль берега Нахр ал-Халв в наступление двинулся крупный отряд врагов и напал на часть нашего авангарда. Завязался жаркий бой, во время которого один из мусульман был захвачен в плен и убит, а затем сожжен. Мусульмане тоже, захватив в плен одного из врагов, казнили его, а тело его было предано огню. Я лично видел пламя одновременно полыхавших костров.
Мы постоянно получали известия от находившихся в городе; они умоляли нас отвлечь внимание врага на себя, жалуясь, что им приходится сражаться и днем, и ночью. Они также сообщали нам, что силы у них на исходе, потому что они вынуждены постоянно находиться на стенах, чтобы отбивать атаки врага, ставшие непрерывными после прибытия короля Англии. После этого этот правитель (т. е. Ричард) заболел болезнью, которая едва не свела его в могилу; король французов также выбыл из строя, но это лишь увеличивало самонадеянность и упрямство осаждающих.
У сестры английского короля было двое слуг — тайных мусульман, которых она приняла на службу в Сицилии; ее муж ранее был королем этого острова, а после его смерти ее брат, проезжая через Сицилию, забрал ее с собой и препроводил к армии. Двое этих слуг бежали в мусульманскую армию. Султан принял их очень милостиво и одарил знаками своей благосклонности.
Маркиз (Конрад Монферратский) опасался, что если он останется (там, где он находился), то его захватят в плен, а Тир вернут бывшему королю, захваченному в плен султаном, чтобы компенсировать ему пребывание в заключении, которому он подвергся, защищая мечом дело франков. Уверенный в том, что дела будут развиваться именно таким образом, в понедельник, в 30-й день месяца жумада I, маркиз бежал в Тир. Чтобы вернуть его, вдогонку были направлены священнослужители, но он не пожелал выслушать их и на корабле отправился в Тир. Отъезд маркиза оказался большой потерей для франков, ибо он был здравомыслящим, опытным и смелым.
В 30-й день месяца жумада I в лагерь прибыл отряд из Синжара под командованием Мужахид ад-Дина Биринкаша, религиозного и сведущего человека, всеми силами стремящегося принять участие в войне с захватчиками. Султан вышел встретить гостя и оказать ему почести; он принял его в собственном шатре и осыпал знаками почтения, после чего отвел его отряду позицию в левом крыле армии. Прибытие этого предводителя вызвало у султана величайшее удовольствие. Затем прибыло мощное войско, часть египетской армии под командованием Илм ад-Дина Куржи Сейф ад-Дина Сонкора, давдара (государственного секретаря) и ряда других лиц высокого звания. Затем во главе войск Мосула прибыл Ала ад-Дин, повелитель этого города. Султан приветствовал его в ал-Харрубе, приняв с величайшими почестями.
Когда один за другим прибыли военные контингенты из всех уголков страны, мусульманская армия обрела полную силу. Выше я рассказывал о том, что король Англии прислал посла, чтобы договориться о встрече с султаном, и что султан нашел предлог отказать в ней. Некоторое время спустя прибыл тот же самый посланец, вновь доставивший точно такое же сообщение. Сначала он поговорил с ал-Маликом ал-Адилем, и этот эмир передал его сообщение султану. Было решено, что король должен иметь разрешение на оставление (своего лагеря) и что встреча должна произойти на равнине, причем король и султан должны быть окружены армиями, и что двух государей должен сопровождать переводчик. Посланец вернулся к королю с этим ответом, и из-за недуга, который терзал его повелителя, прошло несколько дней, прежде чем он прибыл вновь. После этого распространился слух, что (франкские) правители явились (к королю) и выразили свое крайнее неодобрение в связи с его намерением встретиться с султаном на том основании, что это может подвергнуть опасности дело франков. Тем не менее вскоре после этого (к нам) вновь прибыл все тот же гонец, доставивший следующее послание: «Не верьте слухам, распространяющимся относительно причин отсрочки встречи с моей стороны: лишь я один отвечаю за свои действия, я — хозяин собственных поступков, и никто не может меня принудить. Однако в течение последних нескольких дней я не мог заниматься никакими делами по причине моей болезни; только из-за нее мне пришлось отложить нашу встречу. Согласно обычаю, оказавшиеся рядом друг с другом короли обмениваются подарками и дарами. У меня есть дар, достойный того, чтобы его поднесли султану, и я прошу разрешения прислать его».
Ал-Малик ал-Адил дал на это следующий ответ: «Он может прислать свой дар при условии, что примет равноценный дар от нас». Посланец согласился на это условие и добавил: «Нашим даром могут стать заморские соколы, но сейчас они слабые, и было бы замечательно, если бы вы прислали нам несколько птиц, диких и домашних; мы скормили бы их нашим соколам, и они бы ожили, тогда мы могли бы доставить их вам».
Ал-Малик ал-Адил, прекрасно знавший, как следует разговаривать с ними, ответил в шутливом тоне: «Полагаю, королю самому необходимы куры и дичь, и это — уловка, с помощью которой он желает их получить». Разговор продолжался в течение некоторого времени, и наконец посланец спросил: «Что вы хотите получить из наших рук? Имеете ли вы что-нибудь сказать? Скажите, чтобы мы знали, чего вы хотите». Ал-Малик ответил так: «Не мы обратились к вам, но вы пришли к нам; если у вас есть что сказать, то говорите и излагайте нам вашу точку зрения; мы готовы вас выслушать». На этом беседа завершилась, и следующее известие поступило лишь в 6-й день месяца жумада II, когда к султану прибыл посол английского короля и привез с собой мусульманина-египтянина, который долгое время провел в плену. Султан, которому этот человек был передан в качестве подарка, принял его с великой лаской и множеством знаков благоволения. Посол получил почетные одежды и вернулся к своему господину. Цель этих частых визитов посла состояла в том, чтобы убедиться в наших настроениях и узнать, намерены мы сопротивляться или пойти на уступки; мы, со своей стороны, принимали послания врага по той же причине.
Враг продолжал попытки взять город штурмом и постоянно обстреливал городские укрепления из баллист до тех пор, пока каменная кладка стен не была разрушена. Население города было измучено усталостью и длительным пребыванием начеку, ибо людей было очень мало, и зачастую они лишь ценой огромных усилий выстаивали против многочисленного противника и в условиях постоянной бомбардировки. Многие по нескольку ночей подряд не имели возможности сомкнуть глаз, не отдыхая ни днем ни ночью, а осаждающие, взявшие их в кольцо, были в великом множестве и могли сменять друг друга в наступлении на город. Уменьшившийся гарнизон был вынужден разделиться на отряды, чтобы защищать стены и рвы, следить за баллистами и кораблями и галерами. Когда врагу стало известно о том печальном положении дел, о том, до какой степени пострадали городские укрепления, то он начал штурмовать город со всех сторон; отряды противника сменяли друг друга, не допуская перерывов в боевых действиях, и в бой шли свежие силы, тогда как уставшие получали передышку. В 7-й день месяца они возобновили атаку с великой яростью, обрушив на стены города все свои силы, пешие и конные. В качестве меры предосторожности они выставили людей на стенах, защищавших их траншеи, и держали там войска и днем, и ночью.