Саламандры
Шрифт:
Претор с мрачным видом медленно кивнул и повернулся спиной к печальной сцене. Он открыл канал связи на общей частоте и отдал приказ к всеобщему отступлению. К этому он прибавил лишь, что брат-капитан Н'келн выведен из строя и что он, Претор, берет командование операцией на себя.
Дак'ир узнал о смерти капитана Н'келна, сидя в отсеке-санктуарии «Огненной виверны». Когда черная весть в конце концов дошла до всех, в пассажирском отсеке десантно-штурмового корабля воцарилось подавленное настроение. Сначала Кадай, теперь Н'келн. Дак'ир задался вопросом: какая следующая беда ждет третью роту?
Они
Погрузочная рампа «Огненной виверны» с лязгом откинулась, едва корабль коснулся земли. Дак'ир, Пириил и несколько других воинов поблизости поднялись на борт, не говоря ни слова. Несколько секунд спустя корабль был уже в воздухе и прокладывал путь над разоренной пепельной пустыней, которую неторопливо пожирал огонь.
Это было лишь короткое путешествие к «Гневу Вулкана». Пилот, брат Гекен, сообщил по вокс-связи в пассажирский отсек, что ударный крейсер находится в воздухе и готов унести их с этого обреченного мира.
Приглушенные возгласы одобрения послышались в ответ на эту новость, умеренные, однако, предыдущим сообщением Претора о случившемся с Н'келном и о том, что он принимает командование на себя. Вскоре от Саламандр, оставшихся внизу, поступили разрозненные слухи, утверждавшие, что капитан на самом деле мертв.
Уставившись в обзорный иллюминатор в борту бронированного корабля, еще не закрепив удерживающую раму, Дак'ир еще больше опечалился, когда увидел, как планета раскалывается на части. Он представил себе неподвижную фигуру брата Гравия, как лава вздымается и перекатывается через древнего Саламандра, погружая его в свои огненные недра. Весь мир горел; волны магмы походили на цунами, каскадами раскатываясь по расколотой поверхности Скории и превращая ее в желатиновое солнце.
Дак'ир отвернулся и обнаружил, что на него пристально смотрит Пириил. Остальные Саламандры склонили головы в память о Н'келне, но на лице библиария отражалось все что угодно, только не скорбь. Дак'ир догадался, что эпистолярий думает о том, что колдовство Нигилана должно было уничтожить сержанта Саламандр, но он лишь слегка пострадал. Это было невозможно. Именно тогда Дак'ир понял, что для него еще ничего не кончено и что по возвращении на Ноктюрн им предъявят все счета.
ЭПИЛОГ
— Не держи меня за дурака, капитан Виньяр… — Глубокий и гулкий голос магистра ордена Ту'Шана наполнил огромный зал Огненных Змиев на Прометее своей властностью и силой. Такое начало первой встречи не предвещало ничего хорошего.
Виньяр молчал и не двигался — весьма осмотрительное поведение для того, кто стоит в тронном зале другого ордена перед лицом его сеньора, после того как навязал одному из его погибших капитанов соглашение, которое тот за неимением иного выбора вынужден был соблюсти.
— Я знаю, что ты и твои воины следили за «Гневом Вулкана», — продолжал регент Прометея. — Иначе ты не услышал бы аварийный маяк и не откликнулся так своевременно, предлагая помощь, правда в обмен на снаряжение.
Брат Претор с отделением
Если у небольшой свиты из воинов, которых он привел с собой по праву капитана, и взыграло что-то при подобной демонстрации агрессии, они, к несомненной своей чести, этого не показали. Как и не дерзнули открыть рот, пока магистр ордена Саламандр выговаривал Виньяру.
— Я не верю в совпадения, как не верю и в провидение, — сказал Ту'Шан, подавшись вперед, чтобы подчеркнуть свои слова. Магистр ордена понизил голос, и в нем зазвучала весьма реальная угроза: — Если бы я считал, что ты, выслеживая мой корабль, собирался мелочно отомстить за «Архимедес Рекс», то мы с тобой разговаривали бы совсем по-другому, брат-капитан.
В зале Огненных Змиев повисло напряженное молчание. Ту'Шан позволил себе несколько секунд побуравить взглядом Виньяра, затем подал знак кому-то во тьму.
Оттуда под свет горящих железных светильников появились грависани. В отблесках огня на стене угадывались десятки пышно украшенных знамен, восхваляющих подвиги первой роты. Тронный зал представлял собой строгое и простое помещение с арками нескольких выходов, теряющихся во тьме.
Злобные Десантники долетели за Саламандрами до самого Ноктюрна. Виньяр, выказав наглость столь же дерзкую, сколь и неслыханную, потребовал аудиенции у магистра ордена, прежде чем ему передадут военное снаряжение. Ту'Шан дал согласие без лишних слов: ему не терпелось взглянуть на этого выскочку-капитана.
Первые грависани лишь возглавляли длинный обоз, который сопровождали магистр Аргос и три его технодесантника. На сани были погружены все болтеры, комплекты доспехов и прочее снаряжение, которое Саламандры забрали с «Архимедес Рекса».
Когда грависани остановились, магистр Аргос со своей командой отступили обратно в сумрак и покинули зал.
— Мы, Саламандры, воины, которые держат слово. — Теперь в голосе Ту'Шана слышалось сердитое ворчание, его терпение истощалось. — Но я лично обещаю тебе, что этим дело не кончится, Злобный. Ты сегодня сумел разгневать магистра ордена, а этого не забывают.
Виньяр проглотил угрозу и просто кивнул. По его виду, как и по выражению лица — он стоял без шлема перед регентом Прометея, — мало что можно было понять. Но Ту'Шан разглядел в его почтительных жестах самонадеянность и презрительное самолюбие, и это его возмутило.
— Убирайся! — рыкнул он, сдерживая закипающий в груди гнев.
Злобные Десантники отбыли без лишних церемоний под конвоем Претора и его Огненных Змиев.
Оставшись в одиночестве, Ту'Шан откинулся на спинку трона и нажал несколько кнопок на панели, встроенной в подлокотник трона, открыв потайную дверь в боковой стене. В хранилище, освещенном такими же горящими светильниками, выстроились комплекты силовых доспехов, найденные в катакомбах Скории. Ту'Шан пристально разглядывал поставленные рядами доспехи, еще не прошедшие осмотра и полировки, как полагается артефактам войны. Тут же, в прозрачном криорезервуаре, покрытом изморозью жидкого азота, стоял флакон с геносеменем, извлеченным у брата Гравия.