Салат от шефа. Сборник рассказов
Шрифт:
Сергея отпускает и он, примирительно подняв руки, признается:
– Коньяк конечно хреновый, но не настолько чтобы вот так скрутить.
– А может обыскать его? – пищит Ляля.
Все смотрят на Серёгу, он мстительно тычет пальцем в Лешеньку:
– Давай ты, а то заблюю тут всё.
– А полиция? – опомнилась Марго.
– Слышь, давай сначала разберемся без полиции, – предлагает Серёга, с удовольствием наблюдая, как морщится Лешенька.
– Но я знаю, нельзя трогать тело…
– Заткнись, – рычит Серега. – Скажем, что пытались оказать
Содержимое карманов ложится рядом с трупом. Бумажник, жвачка, диктофон и мобильник, из под чехла которого, выкатывается ультрамариновая таблетка.
– Это чьё? – указывая на таблетку, цедит Леша.
– Я думала расшевелить его в клубе, – голос Ляли уходит в шепот.
– Ляля! Мужику пятьдесят два! Какой, на хрен, клуб!
Я все ещё в шоке, взгляд приклеен к таблетке. Откуда-то издалека, доноситься ничего не понимающий голос Марго:
– А что это?
– Это, солнышко, – Лешенька не скупится на сарказм, вероятность того, что хозяин дома скопытился не от его коньяка, придаёт ему сил, – какая-то синтетическая наркота!
– Ты убила его, идиотка, – с явным облегчением выдыхает Марго. – У него же год назад инфаркт был.
– Я не знала-а-а…
Лицо Ляли не красиво морщиться. Слезы, приправленные тушью, текут по щекам. Вот теперь даже я вижу, что они настоящие. Она бросается к трупу и целует его руки.
Серёга со всхлипом блюёт рядом.
– Вот теперь можно звонить в полицию, – предлагаю я, но меня как будто не слышат.
Лешенька открывает бумажник, проверяет карманы и достает из бокового огрызок листа.
– Какой-то номер, – говорит он, демонстрируя бумажку.
Наверно, только я успел заметить, как часть денег исчезла в его кармане.
Марго схватила листок. Она вертела его и так и эдак, разве что на зуб не попробовала.
– Да позвони уже, не мучайся, – предлагаю я.
Но она уже оглядывается в поиске телефона.
Сергей хватает мобилку почившего и тянет руку к бумажке:
– Дай я.
Набрав номер, он демонстративно ставит телефон на громкую связь. Пару секунд все с жадностью считают гудки.
– Здравствуйте, Вениамин Маркович. Все уже готово, осталось только подписать, – вещает приятный женский голос.
Серёга тупит, Марго нетерпеливо машет рукой мол, давай говори что-нибудь:
– Все, как договаривались? – креативит Серёга.
– Да. Завещание переписано в пользу фонда защиты прав сексуальных меньшинств.
Я с удовольствием наблюдаю, как вытягиваются лица присутствующих. Улыбаюсь. Ну надо же, как одновременно и с выдумкой можно послать всех нахлебников…
– Сможете сегодня подписать?
– Вряд ли, – Сергей даёт отбой.
Марго с Лялей одинаково взвизгивают:
– Вот сука!
Лешенька в попытке отвлечь их включает диктофон, незаметно вытаскивая оставшиеся деньги из бумажника.
Запись хрипит, но разобрать голоса возможно. Через минуту нам становится известна мошенническая схема вывода государственных средств через сеть оффшоров. От указанной суммы, даже у меня сводит челюсть.
Офигеть,
– Вот сука! – он слишком поражен, и с размаху бьёт труп ногой в лицо.
Голова дёргается, челюсть съезжает в бок. Меня передергивает.
– Хватит! – Лешенька с помощью женщин оттаскивает его от тела. – От чего он сдох: от бухла, наркоты или мотор не выдержал уже не важно. Главное для полиции, что мотив его грохнуть был у всех.
Его взгляд медленно скользит по нам, я согласно киваю. Иногда я сам испытывал такую ненависть, что руки тянулись к стволу.
– Что же делать? – всхлипывает Ляля. – Я в тюрьму не хочу-у-у.
– Вызываем полицию? – подаёт голос Марго.
– Какая полиция! – Серёга сплевывает на пол. – И так наследии. Вроде и сам помер, а фиг докажешь. Так все, делай как я!
Он наклоняется.
Вокруг темнеет. По спине проходит сквозняком, я оборачиваюсь и вижу яркий свет. Последнее, что я чувствую, как мое тело поднимают за ногу и куда-то тащат.
Кошмар
– Сти-и-ив!
В ушах ещё звенит собственный крик.
–Тсс, это всего лишь сон, – родные руки крепко обнимают.
***
Внизу хлопнула дверь. Джеки открыла глаза. Косые лучи солнца с трудом пробивали тяжёлые шторы. На тумбочке вместе с телефоном и таблетками лежала записка.