Салфур: Тайны Запретного Леса
Шрифт:
– Если не хочешь идти с нами, то оставайся здесь. Уговаривать мы тебя не будем, – пригладив топорщащиеся во все стороны, непослушные волны светлых волос, ответила Ниса.
Ребята развернулись, не спеша пошли сквозь густые кедровые ветви, перебрасываясь незначительными фразами. Фиц, недолго думая, побежал вслед за ними, тысячу раз проклиная Брана за то, что тот вообще родился на этот свет.
По прошествии часа, а не половины, как обещал Бран, ребята заметили, как их обступало сгущающееся с каждым шагом кольцо из высоких зеленых с большими длинными головками камышей. Они были поражены тем, какое огромное
– Вот мы и на месте, – насмешливо бросил Фиц, стараясь заглушить в себе желание поиздеваться над товарищами, но у него, как всегда, не вышло. – Кто будет пить первым? Может, ты, крепыш? Твой организм уже привык к подобного рода изыскам.
– Раз я привел вас сюда, то первым и попробую, – решительно сказал Бран, ступив на засасывающую ступни глинистую землю.
Зачерпнув в лодочку из ладоней мутно-зеленой воды, запрокинув голову к небу, он сразу же выпил ее. Желудок неприятно заурчал, давая мальчику понять, что это не самый разумный выбор, совершенный им в последние пару дней. Зато горло ликовало, освободившись от сковывающей его чрезмерной сухости.
– Пить можно, – заключил Бран, отступив на пару шагов, будто приглашая детей к противоестественному чаепитию.
Все, кроме Фица, утолили дикую жажду, а тот продолжал гримасничать и кривиться при виде довольных трясинным источником детей.
– Ты разве не собираешься пить? – вытирая налипшую на губы тину, спросила Ниса.
– Перебьюсь, – едко выпалил Фиц, стараясь изобразить на своей физиономии каменное безразличие. На самом-то деле, пить ему очень хотелось и, если бы не его высокомерность, он, подобно товарищам, безропотно лакал бы грязную воду, хоть из глинистой лужи.
– Как знаешь, – пожав плечами, сказал Девин. – Только вот мой отец говаривал, что если человек не будет пить хотя бы два дня, то умрет.
– Много твой отец знает, – фыркнул ему в лицо Фиц. – Хотя бы не отравлюсь черт знает чем.
Путники пресытились болотной жижей и решили ненадолго задержаться и, как следует отдохнув, двинуться в путь.
– Что вы первым делом сделаете, когда мы вернемся в Ардстро? —задумчивым тоном спросила Арин, закусив губу.
– Если мы туда вообще вернемся, – брезгливо бросил Фиц, искоса глядя на товарищей.
Он понимал, почему Арин с ее по-детски наивным характером была так безоговорочно неприятна ему. Она олицетворяла собой его полную противоположность. Более того, он считал девочку не только тошнотворно хорошенькой подругой Нисы, но и абсолютно бестолковой дурехой, способной понравиться лишь такому простаку, как Девин.
– Я бы выпила стакан свежего коровьего молока и съела кусочек хлеба со сливочным маслом, – задумчиво ответила Ниса, в собственных мыслях уже трапезничая за домашним столом различными ароматными блюдами. – Думаю, когда я вернусь, мама закатит большой пир, и тогда я точно наемся вдоволь.
– А я, наверное, первым делом отправился бы к своим младшим братьям и рассказал бы им о том, какой я у них отважный и сколько интересного мне пришлось пережить на пути к спасению, – широко улыбаясь и показывая все зубы, ответил Девин.
– А ты, Бран? Что такого интересного ты хотел бы сотворить, как только мы вернемся? – мечтательно спросила Ниса, будто все это время только и делала, что дожидалась его ответа.
Бран стал всерьез раздумывать над этим вопросом. Что бы он сделал, когда они прибудут в Ардстро? Разве ему есть куда идти? Разве там, среди смотрящих на него свысока людей он сможет найти утешение? Юноша явственно почувствовал нечто, будто ускользающее сквозь пальцы. Это было нелепое желание никогда не возвращаться, продолжить бездельно скитаться с товарищами, изучать дивную природу Салфура и ее диких обитателей, узнавать
– Я бы хотел… – начал было выдумывать Бран, но быстрый топот ступающих по сырой земле ног и гул мужских твердых, как сталь, голосов заставил его сразу же замолчать.
Среди густых тенистых лиан, среди шепчущихся между собой камышей и высокой сорной травы внезапно возникли фигуры крупных темно-зеленых ящероподобных существ. С их жирных, широко расставленных плеч свисали омерзительного вида шкуры убитых и выпотрошенных ими волков, лис и шакалов. Болотистого цвета кожа, покрытая крупными бурыми пятнами, образовывала складки на их тучных бугристых телах. Круглые, как бока сочных яблок, животы выпирали над туго скрученными в поясе темно-коричневыми ремнями, а неприкрытая, сморщенная к соскам грудь висела над ними, образуя некое подобие оплывших капель живицы на крепком хвойном стволе. Носы их были подобны проросшим покатым картофелинам, а глаза настолько впали в глазницы, что их едва можно было разглядеть под походившими на жирных репейниц складками шершавых глазных мешков. В когтистых, забористых лапах они держали мощные костяные дубинки и угрожающе взмахивали ими перед лицами опешивших от страха детей. Монстров было трое, но один из них выгодно выделялся на фоне остальных. На его потной шее висела шкура отнюдь не волка, а гигантского бурого медведя с раскрытой клыкастой пастью.
Ниса начала истошно кричать, схватившись за голову. Девин подобрал с земли крупный камень и так сильно сжал его в своих сильных руках, что костяшки на них побелели. Фиц стал на корточки, пытаясь заслонить свое приземистое тело одним из жирных камышовых стеблей, а Арин тотчас потеряла сознание, ничком упав на зыбучий песок.
– Вы, за нами пошли! Сейчас! – выкрикнула крупная ящерица, пригрозив путникам своим массивным оружием. – Убежать – смерть, понятно?! Рыжую, Краг, взять на руки! – продолжал командовать монстр, указывая остальным взять Арин и запрокинуть на спину. – Связать!
Всем, кроме оставшейся без чувств девочки, огромные ящеры связали толстыми лианами руки за спиной и приказали молча идти за ними
– Вы посягнули на владения Конунга Морлея. За это вас ожидает его кара.
Ниса изо всех сил кричала, дергалась и изводила похитителей, но они оказались много сильнее. Легким движением лап двое обхватили девочку с обеих сторон и заткнули ей рот скользкой тиной, от которой ей, казалось, тут же захотелось опустошить содержимое своего и без того пустого желудка.
– Если кто-то еще станет дергаться и брыкаться, то мы вас убивать на месте, – на корявом, практически нечеловеческом языке проговорила рептилия, которая, по-видимому, являлась неким начальником в их безумной стае.
Услышав угрозу, подростки сомкнули рты, прекратив всякие попытки обороняться и звать на помощь. Опустив тяжелые головы, все зашагали вслед за болотными тварями.
Глава 8
Гибкие длинные лианы спускались все ниже, доставая до самой местами зыбучей земли и разрастаясь все пышнее и гуще, прятали в своих темно-зеленых сетях яркое октябрьское солнце. Казалось, это был уже не лес, а чье-то чудовищное, окутанное постоянным мраком логово. Путники вошли в магический портал и каким-то чудом переместились в ту реальность, в которой не существовало ни нарядных елей с причудливыми шишками на когтистых ветвях, ни певчих пестрых соловьев, ни манящих своей дикой красотой ягодных кустарников. Все живое, что пугало их в чаще леса, исчезло, изменило свое привычное обличье, превратившись в одно сплошное непроходимое болото. Ящерицы вели их дальше, подобно отжившей свой век дряхлой скотине, которой пора бы отправиться на обеденный стол к фермеру, став сухим, прогорклым куском старого мяса на его скудном пиршестве.