Салон Желание
Шрифт:
— Лады… Рад, что ты нашла свою нишу. — бодро заявил Игорь, но не ушел, повинно опустил голову. На поредевшие русые волосы падал снежок. — Я ведь… Знаешь, виноватым себя чувствовал…
Глаза Саши распахнулись, вспыхнули. Сердце екнуло: неужели, ему известно!?
— У нас такие яркие отношения были… — пробубнил Игорь. — Юное увлечение, половодье чувств… Я в карьеру ушел. Звонил тебе редко… надо было себя проявить, там, в Штатах… Гонки на выживание, халявы американцы не любят. Хитер на фирме работала… вот мы и решили соединиться…У них другое отношение к браку. Мозги, как компьютер шуршат, просчитывают варианты. А ты… ты бескорыстная… Ты у меня вот здесь осталась… — он гулко ударил ладонью в шелковую
Тем временем у прилавка зазевавшийся продавщицы хозяйничали девчонки младшего школьного возраста. Пробовали духи, кремы, спорили, кто именно — Мила Йович или Клаудия Шиффер является «лицом» фирмы «Керри». С противным звуком, шмякнулась в грязь дорогая пудреница. Натянутая струна лопнула.
— Что вы все хватаете? Куда я теперь эту пудру дену? У меня уже целая коробка отхода, и все из своих оплачивать приходится. Я же не могу, не могу так! Я не железная! — кричала Саша сквозь злые слезы в тупом отчаянии от неожиданной, ничего не прояснившей встречи, от ужаса несостоявшегося долгожданного признания.
— Это я виноват! Компенсирую… — спохватился Игорь и вытащил бумажник.
— Убери, — она отвернулась, сморкаясь в комочек скомканного платка. Подняла, подставляя под снег, лицо, но слезы все не унимались.
— Ой, как же я не кстати… — растерялся Игорь. — На носу Новый год, у тебя, наверно, полно дел… Ты… Ты где вообще работаешь?
— А вот здесь и работаю! — Саша глянула с вызовом. — Постоянное и единственное место трудовой и научной деятельности.
— Шутка? Извини, не понял.
— Да что ты вообще понимаешь, господин Буртаев! С наступающим! — Саша даже стиснула кулаки, чтобы не сорваться, не наговорить лишнего… — Уходи скорее, что ты все топчешься! — она принялась раскладывать товар на прилавке. Игорь не уходил, что–то обдумывая.
— Хорошо, за мной подарок. И знаешь…Есть идея, — он достал из бумажника визитную карточку: — Вот что, Александра. Здесь адрес моего офиса. Приходи прямо в понедельник. Мысль у меня появилась. Позитивная.
На дороге гневно засигналил автомобиль, к Игорю неспешно подошел бритоголовый владелец джипа.
— Мужик, ты отгони свою тачку без базара. Встал, понимаешь ли, на самой дороге, блин! Я б тебя на таран взял, козел прикинутый. Да настроение у меня сегодня что–то особенно нежное.
Застыв с визитной карточкой в руке, Саша видела, как, открывая дорогу джипу, вырулила игоревская иномарка прямо под колеса трайлера с надписью «Праздник, который всегда с тобой». Во всю стенку фургона раскинулась картина: тампоны с крылышками, стайкой неслись к «триумфальной арке» женских ног, обтянутых белыми лосинами. Отчаянно гуднув, игоревская машина увернулась от трайлера и растворилась в автопотоке, мерцающем красно–оранжевыми огнями.
За ларьками что–то грохнуло и повалил дым. Люди побежали, толкая окаменевшую Сашу, опрокинув ее прилавок, топча изумительную косметику фирмы «Керри».
— Без паники, россияне! — загрохотал в мегафон голос «коллеги», — Никаких террористов. Детишки петарды контрабандные у Трюкача рванули! Его давно заментурить пора. Коза Ностра хренова… Внутренние разборки в торговой сфере — нормальные дела. С наступающим, господа! Да куда вы мимо счастья рветесь? Ко мне, ко мне, друзья! Не создавайте очереди, но хватит путевок, увы, не всем. Скидки–то сумасшедшие… Фирма «Холлидей» приглашает вас в новогоднюю сказку. Прилично уцененную, что особенно приятно…
2
Понедельник был после завтра. И был он снежным и сверкающим этот последний день отъезжающего в историю года. Найдя указанный в карточке адрес, Саша с удивлением обнаружила старинный особняк, выходящий нарядным фасадом на набережную. Бородатые атланты с мощными обнаженными торсами, напрягая каменные мышцы, держали балкон второго этажа.
«Ошибка», — с облегчение решила Саша и нажала бронзовую кнопку звонка. За дверями мелькнули тени и вдруг сами они отворились…
— Госпожа Беляева? Директор, Карл Леопольдович ждет вас. — Элегантная брюнетка пропустила Сашу в недра особняка. Помедлив, она решительно вошла в благоухающий полумрак…
…Полтора дня, прошедшие со встречи с Игорем, Саша прожила, как в горячке. Во–первых, не давала покоя боль обманутого ожидания, вся дурацкая ситуация этой столь долгожданной, столь необходимой встречи. Во–вторых: что значило его предложение, «позитивная мысль» явиться в офис31 декабря? Без звонка, без переговоров? Или речь шла не об устройстве на работу? Вдруг Игорь знает гораздо больше, чем думает Александра и так изящно обставляет встречу? Ведь Новый год же — не хухры мухры! А он так любил делать сюрпризы. Это соображение, засев в голове, с каждым часом все больше перерастало в тайную надежду.
Позвонить по значившемуся в визитке телефону Саша побоялась — не хотелась разрушать иллюзию. Кроме того, на карточке было указано, что Игорь Буртаев является финансовым директором Российско Итальянской фирмы «Дезидерио». Значит, все же — работа?
А если, работа, как предлог, как поиск пути к сближению? Ведь, что и говорить, виноват он «по самой крутой статье», как утверждала мать. Спорить с ней было трудно.
По мере приближения назначенного понедельника, растерянность усиливалась. Накануне весь вечер Александра промаялась сомнениями — ходить — не ходить. Вначале выслушала аргументы матери «старой и мудрой женщины» — как любила называть себя Зинаида Константиновна в преамбуле к серьезному разговору с дочерью. На самом деле, эта худенькая сорокатрехлетняя женщина отнюдь не была старушкой и, как показали результаты ее жизненного пути, особой житейской мудростью не отличалась — мужа не удержала, дочь проморгала, с новыми экономическими обстоятельствами не справилась. Ларка считала, что мать Саши сильно смахивает на актрису Лию Ахеджакову и пуще всего любит сражаться за некую никому неведомую справедливость. Надо сказать, Ларка обнаруживала сходство всех своих знакомых с популярными персонами, только Саше не могла подобрать подходящего эквивалента. Себя находила весьма похожей на замечательную Любовь Полещук, а Буртаева прочно ассоциировала с бывшим премьер- министром Касьяновым.
Так вот, Зинаида Константиновна, в самом деле, здорово напоминавшая актрису Лию Ахеджакову, так же, как многие ее героини, активно прибегала к понятию «справедливость». Чаше всего, в сопровождении вопроса: «Где же она?» На справедливости машинистка редакции многотиражной советской газеты зациклилась после Перестройки, в результате которой газета развалилась и ей пришлось встроиться в коммерческую структуру. Поначалу справедливость торжествовала. Зинаиде Константиновне, удалось даже заработать на сильно в те годы дорогой компьютер, спешно вытеснявший печатные машинки. Но и частное издательство, и коммерческий банк, в который были вложены с целью огромного прироста скромные сбережения Беляевых, смахнули экономические преобразования. Теперь безработная машинистка сидела в крошечной двухкомнатной квартирке на окраине спального района, шуршала клавишами совершенно состарившегося компьютера, заполняла пепельницу окурками неизменной «Явы» и слушала радио «Свобода». При этом возмущенно комментировала сообщения, часто употребляя слово «справедливость».