Сальватор. Том 1
Шрифт:
Он двигался бесшумно и незаметно. Двое незнакомцев его не заметили, и он услышал, как один из них сказал другому:
– Это здесь?
«Что бы это значило?» – задумался Людовик, раскрывая сумку с инструментами и вынимая на всякий случай скальпель.
Однако двое уже, очевидно, увидели и сказали все, что хотели; они круто развернулись, перешли улицу наискосок и удалились по Почтовой.
– Ого! – пробормотал Людовик. – Значит, Розочке в самом деле грозит беда, о чем предсказывала Броканта?
Розочка,
Когда они исчезли из виду, она снова открыла окно и выглянула.
Людовик опять влез на тумбу и взял девушку за руки.
– Что это было, друг мой? – спросила она.
– Ничего, дорогая Розочка, – постарался ее успокоить Людовик. – Очевидно, двое запоздалых прохожих, возвращающихся домой.
– Мне страшно, – призналась Розочка.
– Мне тоже, – прошептал Людовик.
– Ты боишься? – не поверила девушка. – Ты? Ну, я-то почему боюсь – понятно: меня напугала Броканта…
Людовик кивнул, будто хотел сказать: «Это я знаю, черт возьми!»
– А я сейчас читаю книжку, которую ты мне дал: «Поля и Виргинию». До чего же красивая история! Такая красивая, что мне не хотелось уходить к себе.
– Дорогая Розочка!
– Но я знала, что ты должен прийти. А я все не поднималась… На чем я остановилась?
– Ты сказала, что тебя напугала Броканта.
– Да, верно. Зато теперь ты здесь и мне не страшно.
– Еще ты сказала, что тебе так понравилась книга «Поль и Виргиния», что ты не хотела подниматься.
– Нет. Вообрази, мне казалось, что я вижу сон. Мне снилось то время, о котором я совершенно забыла. Скажи, Людовик, ведь ты так много знаешь – правда, что мы все уже жили раньше, прежде чем явились на свет?
– Ах, девочка моя! Ты прикоснулась к тайне, которую люди пристально изучают уже шесть тысячелетий.
– Так тебе ничего об этом не известно? – опечалилась Розочка.
– Увы, нет; а почему ты спрашиваешь, Розочка?
– Погоди, сейчас скажу. Когда я читала описание местности, где жили Поль и Виргиния – огромных лесов и ледяных водопадов, прозрачной воды и лазурного неба, – мне почудилось, будто я все это уже видела, но не помнила до тех пор, пока не прочла «Поля и Виргинию». Мне показалось, что я жила в похожей стране, где растут такие же деревья с широкими листьями и плодами с мою голову; там бескрайние леса, над которыми сияет золотое солнце, а море сливается с небом.
А ведь моря я никогда не видела!.. Когда я закрываю глаза, мне чудится, будто я лежу в гамаке вроде того, какой был у Поля, а чернокожая женщина, похожая на Доминго, меня качает, напевая песню… Ах, Боже мой, Боже! Кажется, я вот-вот вспомню слова этой песни. Погоди-ка! Погоди!
Розочка прикрыла глаза
Но Людовик улыбнулся и сжал ее руку.
– Тебе вредно утомляться, сестричка, – сказал он. – К чему напрягать память, если это, как ты говоришь, всего лишь сон:
бесполезно пытаться вспомнить то, чего ты никогда не видела и не слышала.
– Может быть, ты и прав, – печально проговорила Розочка. – Как бы там ни было, а я видела во сне прекрасную страну.
Она смотрела вокруг отрешенным взглядом.
Людовик не стал мешать ее мечтам: несмотря на темноту, он видел, что девушка улыбается.
Прошло немало времени, прежде чем он снова заговорил:
– Итак, Броканта тебя напугала, бедная девочка!
– Да! – закивала Розочка, хотя мыслями она еще была далеко от того, о чем спрашивал Людовик.
Тот ясно читал по личику Розочки, какие чувства обуревали ее в ту минуту.
Девушка грезила о прекрасной тропической стране.
– Броканта просто старая дура, и больше ничего, – продолжал Людовик. – Вот уж я ей задам!
– Вы? – удивилась Розочка.
– Или пожалуюсь на нее Сальватору, – прибавил молодой человек не без смущения. – Он ведь у вас в доме свой человек, верно?
Вопрос этот окончательно вывел девочку из задумчивости.
– Он не только свой человек, – сказала она, – но и полный хозяин; все, что у нас есть, принадлежит ему.
– Все?
– Да, все и вся.
– Надеюсь, только не вы, Розочка? – спросил Людовик.
– Простите, друг мой…
– Как?! – рассмеялся Людовик. – Ты принадлежишь Сальватору, милая Розочка?
– Разумеется.
– С какой стати?
– А разве мы не принадлежим людям, которых мы любим?
– Вы любите Сальватора?
– Больше всех на свете.
– Вы?! – огорченно выдохнул Людовик.
Слово «любить» в устах девушки, адресованное другому, заставило сердце Людовика болезненно сжаться.
– Стало быть, вы любите Сальватора больше всех на свете? – продолжал он настаивать, видя, что Розочка не отвечает.
– Да! – подтвердила она.
– Розочка! – грустно прошептал Людовик.
– Что с тобой?
– Ты спрашиваешь, что со мной, Розочка? – вскричал молодой человек, с трудом сдерживая слезы.
– Ну да!
– Неужели ты ничего не понимаешь?
– Честное слово – нет!
– Не вы ли сказали, Розочка, что любите Сальватора больше всех на свете?
– Да, я так сказала, и это правда. Что в том плохого?
– Если его вы любите больше всех, значит, меня вы любите меньше, чем его; так, Розочка?
– Вас… Меньше, чем его… Тебя! Да что ты говоришь, мой Людовик?! Я люблю Сальватора как брата, как отца… а тебя…
– А меня, Розочка? – трепеща от радости, подхватил молодой человек.