Сальватор. Том 1
Шрифт:
– Я? – удивился Петрус.
– Разрешите вам сказать, что вы красивы и я вас люблю, мой благородный Ван-Дейк! Знаете, я видела вчера в Лувре портрет великого художника; его талантом наделил вас Господь, а его именем называю вас я сейчас. Вспоминая историю, слышанную в Генуе об отношениях Ван-Дейка и графини Бриньольской, я чуть было не сказала вам – какое счастье, Петрус, чго мы не встретились в то время: «Я принадлежу вам, как она принадлежала ему, потому что вы так же хороши собой, как
Петрус не сдержал радостного крика.
Он упал рядом с ней и, обняв за талию, нежно привлек к себе.
Регина склонилась, словно пальма под вечерним ветерком; положив голову Петрусу на грудь, она стала с улыбкой прислушиваться к учащенному биению его сердца, и каждый удар словно говорил ей: «Регина, я люблю тебя!»
Эта красивая пара смотрелась изумительно: ангелу счастья следовало бы превратить их в камень.
Слова замерли у них на губах. Что они могли сказать друг ДРУГУ? Девушка ощущала на своих волосах дыхание Петруса и вздрагивала, будто мимоза от дыхания пташки.
Она закрыла глаза, испытывая несказанное наслаждение, даруемое умирающему верой, что они проснутся в другом мире под взглядом Всевышнего.
Так они провели целый час в состоянии дурманящего оцепенения, и каждый из них упивался счастьем, дарил этим счастьем другого и молча им наслаждался, словно слишком явное свидетельство подобного блаженства должно было пробудить ревность в наблюдавших за ними звездах.
Но ни тот, ни другая не сумели справиться с охватившим их волнением: дыхание обоих участилось, их взгляды увлажнились, они жалобно постанывали; кровь, будто море во время прилива, затопила их сердца и стучала в висках.
Регина очнулась первой, вздрогнув, словно ребенок, которому привиделся страшный сон, и, дрожа всем телом, прильнула губами к губам Петруса, прошептав:
– Уходи… Ступай… Оставь меня, Петрус!
– Уже?.. – не поверил молодой человек. – Так скоро?.. Почему я должен тебя оставить, Боже мой?!.
– Ступай же, любимый! Уходи… Уходи!
– Нам грозит опасность, о ангел мой?
– Да, большая, смертельная опасность!
Петрус встал и огляделся.
Регина заставила его снова сесть и, испуганно улыбаясь, продолжала:
– Нет, опасность грозит не оттуда, откуда ты думаешь.
– Где же она?
– В нас самих, в наших сердцах, у нас на губах, в наших объятиях… Сжалься надо мной, Петрус… Я слишком сильно тебя люблю.
– Регина! Регина! – вскричал Петрус, сжал в руках голову девушки и страстно припал к ее губам.
Неизвестно, сколько длился их ангельски чистый поцелуй; их души словно слились воедино. С неба сорвалась звезда и, казалось, упала неподалеку.
Регина собралась с силами и
– Давай постараемся не свалиться с небес, как эта звезда, любимый мой, – проговорила Регина, с любовью глядя на Петруса.
Тот взял ее за руку, привлек к себе и по-братски поцеловал ее в лоб.
– Перед лицом Бога, который нас видит, – сказал он, – перед звездами, Его очами, целую вас в знак высочайшего уважения и самого глубокого почтения.
– Благодарю вас, друг мой! – отозвалась Регина. – Подставь свой лоб.
Петрус повиновался, и молодая женщина вернула ему поцелуй.
В это мгновение часы пробили трижды и появилась Нанон.
– Через полчаса начнет светать, – сказала она.
– Как видишь, Нанон, мы прощаемся, – отозвалась Регина.
И они расстались.
Но прежде чем уйти, Регина удержала руку Петруса.
– Друг мой, – сказала она, – завтра, надеюсь, ты получишь от меня письмо.
– Я тоже надеюсь, – сказал молодой человек.
– Хорошее письмо! – пообещала Регина.
– Все твои письма хороши, Регина, а последнее – в особенности.
– Это будет лучшее из лучших.
– Ах, Господи, я так счастлив, что мне даже страшно.
– Не бойся и будь счастлив, – успокоила его Регина.
– О чем же ты рассказываешь мне в этом письме, любовь моя?
– Потерпи! Не следует ли нам оставлять немножко радости на те дни, когда мы не видимся?
– Спасибо, Регина, ты – ангел.
– До свидания, Петрус.
– До скорого свидания, верно?
– Вы только поглядите, – вмешалась Нанон, – я же говорила: вот и рассвет.
Петрус горестно покачал головой и пошел прочь, непрестанно оборачиваясь.
Что говорила Нанон о рассвете?
В эту минуту влюбленным, напротив, показалось, что небо затянули черные тучи, соловей умолк, звезды погасли: весь этот сказочный мир, созданный для них одних, исчез с их последним поцелуем.
XXXIX.
Иерусалимская улица
Покидая трех друзей, Сальватор сказал: «Я постараюсь спасти господина Сарранти, которого через неделю ждет казнь».
Когда молодые люди разошлись по своим делам, Сальватор торопливо спустился по улице Анфер, свернул на улицу Лагарп, миновал мост Сен-Мишель, пошел вдоль набережной и примерно в то же время, когда каждый из трех его друзей прибыл на место встречи, сам он стоял перед Префектурой.
Как и раньше, привратник остановил Сальватора и спросил:
– Что вам угодно?
Как и раньше, Сальватор представился.
– Простите, сударь, – извинился привратник, – я вас не сразу узнал.
Сальватор прошел мимо него.