Сальватор. Том 2

Дюма-отец Александр

Не успел Сальватор договорить, как к нему подошел генерал Лебастар де Премон.

– У погибшего наверняка остались жена и дети? – спросил он.

– Не беспокойтесь, генерал, – отвечал Сальватор. – С этой стороны все улажено. – Жене назначена рента в тысячу двести франков, и для нее это целое состояние, а двое детей поступили в Амьенскую школу.

Генерал отступил назад.

– Продолжайте, мой друг, – попросил он.

– На следующий день, – сказал Сальватор, – я отправился на то же место с двумя оставшимися помощниками. Я вошел один, неся по бутылке хлора в каждой руке. Третья решетка была снята, и я мог продолжать путь. Водосток

поворачивал направо.

По мере того как я продвигался, лаз сужался. Вскоре я услышал над головой шаги: очевидно, это был обход часовых или солдаты проходили через внутренний двор. С этой стороны мне делать было нечего. Я точно все рассчитал и знал, что на тридцатом метре должен был свернуть влево, причем угол был вычислен безошибочно. Я вернулся, посыпая хлоркой вдоль всего пути, чтобы, насколько было возможно, обеззаразить подземелье. Мы вставили на место первую решетку и ушли. Местность была изучена, можно было приниматься за работу, и вы оцените, насколько она была трудна, если я вам скажу, что три человека, подменяя один другого и копая по два часа в ночь, затратили на нее шестьдесят семь ночей.

Со всех сторон раздались восхищенные возгласы.

Только три человека не участвовали в общем хоре.

Это были плотник Жан Бычье Сердце и два его товарища:

каменщик по прозвищу Кирпич и угольщик Туссен-Бунтовщик.

Они скромно отступили назад, слыша, как высоко карбонарии ценят их подвиг.

– Вот они, три человека, проделавшие эту огромную работу, – указав на них присутствовавшим, проговорил Сальватор.

Трое могикан многое отдали бы за то, чтобы спрятаться в самой глубокой шахте. Они смутились, как дети.

– Спасем мы или нет господина Сарранти, – вполголоса сказал Сальватору генерал Лебастар де Премон, – эти люди ни в чем не будут нуждаться до конца своих дней.

Сальватор обменялся с генералом рукопожатием.

– Через два месяца, – продолжал молодой человек, – мы находились как раз под камерой смертников, почти все время пустующей, так как осужденных переводят туда лишь за несколько дней до казни. Подобравшись совсем близко, мы могли спокойно работать, не опасаясь возбудить подозрение тюремщиков; через неделю мы вынули одну плиту, или, вернее, достаточно было посильнее толкнуть эту плиту со скошенными краями, как она приподнималась и через нее мог пролезть пленник. Для большей безопасности, а также на тот случай, если тюремщик войдет в то время, как пленник соберется бежать, Кирпич вделал в плиту кольцо: Жан Бычье Сердце сможет удерживать плиту, пока господин Сарранти доберется до реки, где я буду ждать его с лодкой. Как только господин Сарранти сядет в лодку, я отвечаю за успех операции! Вот мой план, господа, – продолжал Сальватор. – Все готово. Осталось только привести его в исполнение, если только господин Жакаль не докажет нам вполне убедительно, что мы рискуем проиграть. Слово вам, господин Жакаль, но торопитесь: времени у нас в обрез.

– Господин Сальватор! – без тени улыбки отвечал начальник сыскной полиции. – Боюсь, вы примете меня за льстеца, пытающегося привлечь вас на свою сторону, но я хочу выразить вам свое восхищение этим необыкновенным планом.

– Я жду от вас не комплиментов, сударь, – возразил молодой человек, – я спрашиваю ваше мнение.

– Если я восхищаюсь вашим планом, значит, я его одобряю, – ответил полицейский. – Да, господин Сальватор, я вел себя как глупец, когда приказал вас арестовать. Это так же верно, как то, что я нахожу ваш

план превосходным, надежным. Уверяю вас: он удастся. Однако позвольте задать вам один вопрос. Что вы рассчитываете делать с пленником, когда он окажется на свободе?

– Я же вам сказал, что отвечаю его безопасность, господин Жакаль.

Господин Жакаль покачал головой, давая понять, что одного заявления ему недостаточно.

– Я вам все скажу, сударь, и вы, надеюсь, согласитесь с моим планом бегства, как одобрили и похищение из тюрьмы.

Почтовая карета будет ждать в одной из улочек, выходящих на набережную. Свежие лошади будут ждать на всем пути. Я вышлю вперед курьера До Гавра отсюда сорок три лье: мы проедем их за десять часов, не так ли? В Гавре нас будет ждать английский пароход. В тот самый час, когда на Гревской площади соберутся любопытные поглазеть на казнь господина Сарранти, тот покинет Францию вместе с генералом Лебастаром де Премоном, которому нечего будет делать в Париже после отъезда господина Сарранти.

– Вы забыли, что существует телеграф, – заметил г-н Жакаль.

– Отнюдь нет. Кто может поднять тревогу, указать избранный беглецами путь, привести в действие телеграф? Полиция, то есть господин Жакаль! А раз господин Жакаль остается с нами, все этим и сказано.

– Совершенно справедливо, – согласился г-н Жакаль.

– Надеюсь, вы не откажетесь последовать за этими господами в отведенную для вас квартиру.

– Я к вашим услугам, господин Сальватор, – с поклоном отвечал полицейский.

Сальватор остановил г-на Жакаля, протянув руку, но не касаясь его.

– Мне нет нужды призывать вас к осторожности как в действиях, так и в словах. Всякая попытка к бегству, как вы знаете, будет пресечена в ту же минуту, и непоправимо! Ведь меня здесь не будет, чтобы защитить вас, как это было совсем недавно.

Ступайте, господин Жакаль, храни вас Господь!

Два человека подхватили г-на Жакаля под руки и исчезли в глубине девственного леса.

Когда они пропали из виду, Сальватор пригласил генерала Лебастара де Премона с собой, а Жану Бычье Сердце, ТуссенуБунтовщику и Кирпичу жестом приказал следовать за ним. Все пятеро скрылись в подземелье.

Мы не пойдем вслед за ними по лабиринту катакомб, куда уже спускались вместе с г-ном Жакалем; вышли они в одном из домов на улице Сен-Жак, проходящей рядом с улицей Нуайе.

Там они разделились (лишь Сальватор и генерал продолжали идти вместе) и направились разными путями на набережную Орлож, где, как мы сказали, у Сальватора была лодка.

Они сошлись в тени, отбрасываемой аркой моста.

Генерал Лебастар, Туссен-Бунтовщик и Кирпич сели в лодку, готовые в любую минуту ее отвязать.

Сальватор и Жан Бычье Сердце остались вдвоем на берегу.

– А теперь, – сказал Сальватор негромко, но так, чтобы его услышали и Жан Бычье Сердце, и трое других спутников, – теперь, Жан, слушай меня внимательно и не упусти ни слова из того, что я скажу, ведь это последнее твое задание.

– Слушаю вас, – отозвался плотник.

– Ты полезешь вперед, не останавливаясь ни на мгновение, до самого конца.

– Да, господин Сальватор.

– Когда мы убедимся, что бояться нам нечего, ты упрешься плечом в плиту и поднажмешь с силой, но в то же время не торопясь, так, чтобы плита приподнялась, но не откинулась совсем, иначе ты разбудишь охрану. Когда ты почувствуешь, что плита приподнялась, потереби меня за рукав; остальное я сделаю сам. Ты все понял?