Сальватор

Дюма Александр

Но он полагал, что к нему могут явиться с визитом не раньше девяти-десяти часов утра. Итак, у него было время получить некоторые сведения, что в его положении могло оказаться чрезвычайно важным.

Этих сведений он ждал от мадемуазель Натали.

Около семи часов утра он вышел пешком из особняка, прыгнул в кабриолет и приказал отвезти себя на улицу Лаффита, где, как он полагал, хозяева еще не вставали. Тем легче ему было бы встретиться с камеристкой.

Случай помог г-ну де Вальженезу так, как он не мог и мечтать:

когда он подъехал к особняку, мадемуазель Натали выходила оттуда с вещами.

Господин де Вальженез помахал ей рукой.

Камеристка узнала его и подбежала к кабриолету.

— Ах, сударь! — сказала она. — Какая удача, что я вас встретила!

— А я скажу тебе больше, — отвечал молодой человек, — я приехал ради тебя. Ну, что там?

— Она меня выгнала, — пожаловалась камеристка.

— И куда ты направляешься?

— Да в какую-нибудь гостиницу — дождаться полудня.

— А что ты намерена делать в полдень?

— Пойду к мадемуазель и попрошу принять участие в моей судьбе. Ведь прогнали-то меня из-за вас: я исполняла ваши приказания.

— Зачем тебе ждать до полудня? Сюзанна встает рано. Расскажи ей, что с тобой произошло, она снова возьмет тебя в услужение. Я же со своей стороны должен заплатить тебе неустойку, и ты ее получишь, будь покойна.

— Да я и не волновалась. Я знала, что вы справедливы и не оставите меня на улице.

— Расскажи, что произошло после моего ухода.

— Госпожа де Маранд устроила господину Жану Роберу сцену, и тот поклялся, что не станет с вами драться.

— А ты сама веришь в клятвы поэта?

— Нет. Должно быть, он сейчас у вас.

— Я только что выехал из дому, он там еще не появлялся. Ну, а что было дальше?

— Потом госпожа де Маранд спустилась к себе в спальню, там она меня и рассчитала.

— И?..

— Не успела она лечь, как вошел господин де Маранд.

— Куда?

— В спальню к жене.

— В спальню к жене? Ты же говорила, что он почти никогда туда не заходит?

— Похоже, он делает исключение, когда того требуют обстоятельства.

— Ты знаешь, зачем он заходил к жене?

— О, не беспокойтесь! — цинично рассмеялась Натали, словно Мартон времен Людовика XV. — Серьезных намерений у него не было.

— Уф! У меня прямо гора свалилась с плеч, детка! Зачем же он все-таки заходил? Отвечай!

— Он зашел успокоить госпожу де Маранд.

— Что ты имеешь в виду? Ну, договаривай! Ты же наверняка подслушивала и под этой дверью!

— Если я это и делала, то исключительно ради того, чтобы оказать вам услугу, клянусь!

— Ах, черт побери! И о чем же они говорили?

— Если я правильно поняла, господин де Маранд принял сторону господина Жана Робера.

— Вот образцовый муж, Натали! Поистине, это не человек, а находка. Итак, он успокоил жену, принял сторону господина Жана Робера и?..

— Почтительно поцеловав жене

руку, удалился к себе неслышными шагами.

— Так-так! Значит, я буду иметь дело с ним?

— Могу поклясться, что так.

— В таком случае, не стоит заставлять его ждать. Если бы у меня была крытая коляска, я взял бы тебя с собой, детка. Но ты же понимаешь, что в кабриолете… Невозможно! Садись в фиакр и поезжай за мной.

— Итак, господин предупрежден.

— Да, Натали, а предупрежденный стоит двоих.

Господин де Вальженез дал кучеру адрес, и кабриолет покатил к его особняку.

Вот что произошло с г-ном де Вальженезом на утренней прогулке.

Мадемуазель Сюзанна — мы еще не имели удовольствия видеть ее после вечера в особняке Марандов, где она начала кокетничать с Камиллом де Розаном, — не теряла времени даром, в отличие от Кармелиты, то и дело падавшей в обмороки, и была весела, кокетлива, беззаботна, любезничала со всеми, особенно с человеком, из-за которого погиб Коломбан.

С того вечера, когда, несмотря на присутствие черноглазой жены Камилла, не спускавшей с Сюзанны полного истинно испанских угроз взгляда, мадемуазель де Вальженез остановила свой выбор на американце, дня не проходило, чтобы Камилл не встречал, как бы случайно, мадемуазель Сюзанну то в Опере, то в Опере-буфф, то на скачках, то в Булонском лесу, то в Тюильри, то в чьей-нибудь гостиной, куда оба они были вхожи.

Постепенно случайные встречи превратились в свидания. Камилл выставлял свою любовь напоказ, а мадемуазель де Вальженез не боялась себя скомпрометировать.

Однажды утром она пошла еще дальше: призналась, что, разделяет любовь креола.

А в один прекрасный вечер отважно это доказала.

С того вечера Камилл де Розан приезжал в особняк Вальженезов так часто, как только позволяла его ревнивая половина. Обыкновенно это случалось по утрам, когда прекрасная креолка еще спала.

Вот как вышло, что, отправившись от Жана Робера в Тюильри, банкир встретил в конце Паромной улицы Камилла де Розана.

Креол, о скромности которого мы имеем представление, и не думал прятаться, а потому первый поздоровался с банкиром.

— Откуда, черт возьми, вы в такую рань? — спросил г-н де Маранд.

— От господина де Вальженеза, — отвечал тот.

— Вы, стало быть, с ним знакомы?

— Да вы же сами нас друг другу представили!

— Верно! Я и забыл.

Креол и банкир, обменявшись поклонами, разъехались в разные стороны.

Вернувшись к себе, Лоредан удивился, не застав ни Жана Робера, ни г-на де Маранда.

Причина их отсутствия нам известна.

Друзья Жана Робера — назовем их секундантами, так будет сейчас точнее — обещали банкиру ждать новых указаний и завтракали в кафе Демар, в то время как г-н де Маранд тоже не хотел идти к г-ну де Вальженезу, не повидавшись с Жаном Робером.