Сам себе цикл. Дилогия
Шрифт:
— Хочешь попробовать?
— Откровенно говоря, нет, — сказал Меншиков. — Понимаешь, тут такое дело, князь… Если бы я хотел, если бы я пришел сюда тебя убивать, ты уже был бы мертв.
— Даже так?
— Да, — сказал Меншиков. — Ты — человек в нашем мире новый, и еще до конца не понимаешь, как делаются такие дела, так позволь мне кое-что объяснить. Ты смотрел ролики в сети? Все эти "Топ десять магических дуэлей", Противостояние века: Трубецкой против Голицына", "Что круче, молния или огонь?" и прочую ерунду?
— Смотрел, —
Он действительно смотрел, но так до конца и не смог определить, какие ролики настоящие, какие — постановочные, а какие — просто откровенный монтаж со спецэффектами.
— Я тоже люблю их смотреть, — сказал Меншиков. — Они забавные. Княжеские и графские дети минут по пятнадцать лупят друг друга молниями, швыряются пульсарами, и в конце концов побежденный даже не умирает, а отделывается парой ожогов, или ссадин, или просто сдается на милость победителя.
— И что из этого правда? — спросил Ломтев.
— Да все правда, — сказал Меншиков. — Самые правдивые детские забавы, возня в песочнице, как она есть. Молодые дворянчики пробуют свои силы, и, хотя дуэли вроде бы как официально запрещены, все закрывают на это глаза. Ну, кроме родителей проигравших, разумеется. Детишкам же надо постигать, как работают их силы, и каково это — применить силу против живого человека, а если кто в процессе постижения и пострадает, так на то она и наука. Естественный отбор беспощаден.
— Это не естественный отбор, — сказал Ломтев.
— Да, я тоже в дарвинизм как-то не очень верю, — сказал Меншиков. — Но суть в том, что на нашем уровне все это работает совершенно иначе. У меня есть достаточно силы, чтобы убить тебя, и ты ничего не сможешь с этим сделать. У тебя есть достаточно силы, чтобы убить меня, и я тоже ничего не смогу с этим сделать. Не будет никакого затяжного боя с парированиями, уворотами и выставленными щитами, оставь это все клубу любителей исторического фехтования. Итог столкновения зависит лишь от того, кто сумеет нанести удар первым.
Ломтев молчал и впитывал информацию. Конечно, потом ее нужно будет просеять через сито, и первым фильтром может выступить старый князь… При условии, что Ломтев доживет до его следующего появления.
— С другой стороны, ты овладел своей силой недавно и тебе нужно поймать концентрацию, раскачать свой дар, накопить заряд перед тем, как его выплеснуть. А у меня за плечами целая жизнь практики, и я умею бить мгновенно, и уклониться от моего удара нельзя. Так что прекрати накачку и сбрось давление, я пришел сюда не драться. Но я — человек немолодой, и даже при двойных перегрузках уже испытываю дискомфорт. К тому же, моя смерть никоим образом не приведет тебя к Ирине.
Меншиков посмотрел на Ломтева, и они встретились глазами. Взгляд у великого князя был тяжелый, а глаза, несмотря на не сходящую с лица ухмылку, показались
Глаза хищника, который уверен, что он в этом прайде — самый опасный.
Оно и понятно, абы кто в этом серпентарии карьеру не сделает.
Ломтев ничего не знал о силе Меншикова и ее природе, но тот был великим князем, и это что-то да означало. Конечно, Ломтев старался изучить противника, но дворянских родов было слишком много, и он еще не успел разузнать все подробности.
Откуда-то из подсознания всплыла встреченная в сети реплика "А что вы хотите от сына Кроноса?", но Ломтев не готов был поручиться, что речь шла именно о Меншикове. Возможно, он что-то перепутал.
С другой стороны, он все равно не собирался драться прямо сейчас. Да и вряд ли он был готов.
Ломтев разжал кулак.
— Вот так оно полегче, — сказал Меншиков. — А теперь давай поговорим о делах. К себе меня не зови, слуг у тебя нет, а если я захочу нюхнуть пыли, то вполне могу сходить в семейный склеп и навестить могилу своего отца. Здесь поговорим.
— Давай здесь, — согласился Ломтев.
— Ну, так рассказывай, — сказал Меншиков. — Зачем ты это представление устроил?
— Я привык, что дела лучше делать без посредников, — сказал Ломтев.
— Парнишка слишком сильно на тебя давил? — осведомился великий князь. — Наверное, это моя вина. Не прямая, конечно, я ему таких приказов не отдавал, но он наверняка хотел передо мной выслужиться. Значит, ты почему-то посчитал, что мы оценим твою жизнь выше его? Что ты нам нужнее и тебе сойдет это с рук, нес па?
— Не мою жизнь, — сказал Ломтев. — А дополнительный голос в княжеском совете.
— Пока это так, — сказал Меншиков. — Пока еще издержки не перевесили те преимущества, что мы можем из этой ситуации извлечь. Но ты ходишь по самому краю, князь. Еще одна такая выходка, и мне станет плевать на все выгоды, понимаешь?
Не факт, подумал Ломтев. Возможно, я мог бы зайти и дальше, но какой смысл искать эту границу именно сейчас?
Он добился одной из целей, вышел на того, кто действительно может принимать решения, может быть, на главного заговорщика, потому что, если кто и может стоять над великим князем Меншиковым, то только император Романов, а с тем Ломтев уже познакомился.
И император не подал вида, что он в курсе. Ни малейшего даже намека не подал.
— Скажи что-нибудь, князь, — попросил Меншиков. — Дай мне понять, что ты меня услышал.
— Я тебя услышал, князь, — сказал Ломтев.
— Отлично, тогда пойдем дальше, — сказал Меншиков. — Как я полагаю, граф успел рассказать тебе, что нам нужно?
— Вам нужен мой наследник, голосом которого будет манипулировать назначенный вами опекун, — сказал Ломтев. — Вплоть до его совершеннолетия, а может быть, и дальше.