Сам себе цикл. Дилогия
Шрифт:
— Это на самом деле другой мир?
— Боюсь, что да.
— И что теперь будет? — спросила она.
— У тебя все будет нормально, — сказал ей Ломтев. — Сейчас я продиктую тебе несколько цифр, запомни их, пожалуйста. Это очень важно.
— Зачем?
— Я объясню, — он продиктовал ей номера счетов и пароли доступов к ним. У нее была хорошая память, и она сказала, что запомнила эти числовые последовательности уже с третьего раза. Ломтев попросил, чтобы она их повторила, и она не сбилась ни в единой цифре.
Тогда
— Если со мной что-то случится, ты можешь воспользоваться этими деньгами и без меня, — сказал Ломтев. — Там много. Теба хватит, чтобы никонгда больше не работать. Но ты же ведь так не поступишь, верно? Ты же у меня не бездельница, акуленок?
— Зачем мне эти деньги, если я не выйду отсюда?
— Ты выйдешь, — пообещал Ломтев.
— А что с тобой может случиться?
— Ты же большая девочка, — сказал Ломтев. — Должна понимать. Не буду врать, я играю в игры с очень опасными людьми, а мне даже правила толком не объяснили. Но я сделаю все, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
— Подожди… — сказала она. — Банки, деньги, счета… То есть, ты думаешь, что они не вернут нас домой, как обещали?
— А они тебе такое обещали?
— Да. Как только ты закончишь… сделаешь то, что они от тебя хотят.
— Может быть, — сказал Ломтев. — Но всегда лучше иметь план Б, не так ли?
— Мы не вернемся домой, — сказала она. — Ты сам в это не веришь, правильно?
Наверное, Ломтев мог бы ей сейчас соврать, но не стал.
Не захотел.
— Не вернемся, — сказал он. — Но у тебя все будет хорошо. Я постараюсь.
— А у тебя? — спросила она.
— Тут все несколько сложнее, — сказал Ломтев. — Посмотри на меня. Как по-твоему, сколько мне лет? В смысле, вот этому мне?
— Не так уж и много, — сказала она. — Шестьдесят пять?
— Почти девяносто, — вздохнул Ломтев. — Так что посчитай сама.
— У них тут есть какая-то магия…
— Что-то вроде того, — сказал Ломтев. — И я даже сам ей владею. Но способы радикального омоложения организма мне неизвестны.
— А тем людям, которые все это устроили?
— Это не входит в их интересы, — сказал Ломтев. — Но я скоро тебя отсюда вытащу, обещаю.
— Как ты можешь такое обещать? — спросила она, чуть отстранившись. — А если окажется, что и это не входит в их интересы?
— Тогда я убью их всех.
Глава 31
Ломтев до боли сжал кулаки.
По сути, это была тюрьма.
Может быть, по-европейски комфортабельная, с улыбчивым персоналом, прогулками в саду, но все равно тюрьма. Неусыпный надзор, камеры наблюдения, охранники в коридоре… Чужой мир, чужие люди.
Придя в сознание в доме престарелых, Ломтев сам оказался в сходной ситуации и понимал, что она чувствует. Но он все-таки был взрослый, тертый, а местами и битый жизнью
— С тобой хорошо обращаются? — спросил он.
— Нормально, — сказала она. — Кормят неплохо, дают гулять по часу в день. Общаться ни с кем не дают, даже с другими девчонками… Рассказывают только, что скоро ты меня заберешь. Ты скоро меня заберешь?
— Очень скоро, — сказал Ломтев, но его мог зацепился за другое. — Я постараюсь. А сколько тут других девчонок?
— Десять или пятнадцать, я не знаю. Говорят, что это госпиталь, но они не очень-то похожи на больных.
— Ты тоже не похожа на больную, — сказал он. — А скоро ты будешь не только абсолютно здоровая, но и рядом со мной.
— Угу, — и по голосу стало понятно, что она ему не верит. — Конечно, папа.
— Очень скоро, — повторил он.
Он долго ждал этой встречи, он много сделал, чтобы эта встреча состоялась, но теперь он почти уже жалел об этом. Одно дело — знать, что с дочерью все в порядке, и что они скоро увидятся, и совсем другое — увидеть ее на какой-то короткий миг, после чего снова оставить ее здесь.
В чужом мире, у чужих людей.
Практически в тюрьме.
Совсем не то, чего хороший отец желал бы для своей дочери.
Она промолчала, когда он поцеловал ее в лоб, встал со стула и шагнул к двери. Никакой истерики, никакого заламывания рук, никакого "папочка, не оставляй меня здесь".
Все это мысленно Ломтев представил себе сам.
Он протянул руку к двери, вспомнил, что с этой стороны нет ручки, отчего сходство с тюрьмой только усиливалось, и дверь открылась, и, разумеется, великий князь обнаружился сразу за ней.
Ломтев вышел в коридор, оставив дверь открытой.
— Знаешь, папа, у меня такое чувство, как будто я вижу тебя в последний раз, — ровным голосом сказала Ирина.
— Нет, он непременно еще зайдет, внучка, — подмигнул ей Менщиков. — Негоже оставлять такую красавицу одну.
Ломтев подавил желание врезать кулаком по его довольной лощеной роже прямо сейчас.
Великий князь аккуратно закрыл дверь и посмотрел на Ломтева. На его губах все еще играла легкая улыбка.
— Ну что, убедился? — спросил он.
— Убедился, — сказал Ломтев.
— Твоя?
— Моя.
— Будешь вести себя хорошо?
— Разве ж я плохо себя веду? — спросил Ломтев.
— Это как посмотреть, — сказал великий князь. — Ты кулачки-то разожми, если контролировать силу до сих пор не научился. Давит.
— Давит?
— Не сильно, — сказал великий князь. — Девочка твоя молода и здорова, мальчики в броне, а я вот старенький, мне такие нагрузки не нужны, нес па?
— Извини, — сказал Ломтев, с трудом разжимая кулаки. Видимо, она на самом деле себя не контролировал.