Сам себе цикл. Дилогия
Шрифт:
Князь был готов к бою. Он приехал сюда один, но не безоружным, и, вполне возможно, он опасался, что Ломтев снова на него набросится.
А возможно, он ждал этого.
Убийство в целях самозащиты. Учитывая, что речь шла о двух представителях высшей аристократии, ни о каком превышении норм необходимой самообороны тут даже заикаться не придется.
Ломтев поборол в себе искушение протянуть руку к фигуре князя и превратить его внутренности в красную, несовместимую с жизнью, слизь. Не факт, что он окажется быстрее, чем молния.
Не
— Убей его! — продолжал вопить призрак, когда Ломтев большей своей частью уже вернулся в реальный мир.
— Я не против, — сказал Ломтев. У него было и так слишком много проблем, и если получится сбросить с игральной доски хотя бы эту, можно будет если не вздохнуть с облегчением, то хотя бы перевести дух.
Если, конечно, это не ловушка.
— Хорошо, отец, — сказал Громов. — Я рад.
— Как мы это сделаем?
— Я уже записался на аудиенцию к императору на следующей неделе, — сказал Громов. — Летний Дворец, четверг, два часа дня. Прислать за тобой машину?
— Я доберусь сам, — сказал Ломтев.
— Хорошо, отец, — Громов чуть расслабился и шагнул к своей машине. — Поздравляю тебя с будущей женитьбой.
— Я передам твои поздравления моей невесте, — пообещал Ломтев.
— Приглашения на свадьбу, наверное, мне ждать не стоит?
— Наверное, нет, — сказал Ломтев. — Впрочем, подождем, что будет после следующего четверга.
— Конечно, — Громов уже почти сел в машину.
— Убей его, пока он не уехал! Убей его, демон! Убей его, пока он один! Убей его, потом будет поздно!
Ломтев поморщился, словно у него болел зуб.
— Мне тоже жаль что так вышло, отец, — сказал Громов, неправильно истолковав его гримасу.
— Вышло, как вышло, что уж теперь, — сказал Ломтев.
— Увидимся на следующей неделе.
Громов запрыгнул в свой внедорожник и уехал. Ломтев проводил его взглядом, подождал, пока черная махина скроется за поворотом, вернулся за забор, активировал периметр и коснулся миниатюрного наушника в правом ухе.
— Отбой. Он уехал.
— Да я вижу, — сказал Влад. — Но это было странно. Возможно, это попытка усыпить вашу бдительность. Заставить вас поверить, что он на самом деле хочет мира, и спокойно дожидаться четверга, а он нанесет удар раньше.
— А может быть, он просто посчитал убытки и понял, что эта война слишком дорого ему обходится, — сказал Ломтев.
— И вы на самом деле верите в вариант «все будет прощено и забыто»? Князья не забывают. Князья не прощают. Не такие, как…
— Как я? — уточнил Ломтев. — Так я ничего и не забыл. Но князья умеют расставлять приоритеты. И ждать.
— А, пустое, — бросил Влад. — На самом деле ведь ничего не изменилось, правильно?
— Для нас — ничего, — сказал Ломтев. — Нам выезжать через час, помнишь? Подготовь машину. А я пока посижу у себя в кабинете. Ты меня, по возможности, не беспокой.
***
Ломтев запер тяжелую дубовую дверь
— Почему ты его не убил?
— Сегодня я увижусь с дочерью, — сказал Ломтев. — Не хочу омрачать такой день чьей-то смертью. Даже смертью твоего сына.
— Плевать на твою дочь, демон! Ты должен был убить его!
— Почему?
— Потому что он трус и предатель!
— Или потому что у тебя в свое время не получилось?
— Потому что ему плевать на интересы империи! На его долг!
— А ты никогда не думал, что сам сделал что-то не так? — спокойно поинтересовался Ломтев. — Что он стал именно таким, имея перед глазами твой пример?
— Избавь меня от нравоучений, демон! Думаешь, ты — хороший пример для своей дочери? Все, чем ты занимался в нашем мире, это убивал и шел по трупам! И не надо говорить, что вот такой у нас мир! Ты сам делал свой выбор.
— Пусть так. Но я всегда позволял своей дочери быть такой, какой она сама хочет, и не корежил ее по своему образу и подобию.
— Вижу, что зря возлагал на тебя надежды, демон, — сказал старый князь. — Ты сделан из того же теста, что и мой сын. Твои шкурные интересы для тебя превыше государственных.
— Да мне плевать на вашу империю, — сказал Ломтев. — Я тут никому на верность не присягал.
— Уверен, что и в твоем прежнем мире тебе тоже было плевать, — презрительно сказал старый князь. — Я знаю таких, как ты. Мне, мое, побольше и прямо сейчас… И пусть страна лежит в руинах и ее границы терзают враги, главное, чтобы здесь и сейчас тебе было комфортно. А если перестанет, то ты уедешь в другую страну.
— Так ваша страна не в руинах, — заметил Ломтев. — И враги терзают ее границы по большей части в воображении таких, как ты и Менщиков. И тут уж не совсем понятно, враги это или старческая паранойя.
— Наша страна существует только благодаря таким, как я и Менщиков! Иначе китайцы и англичане уже давно делили бы наши территории! Мы — истинные патриоты и лишь о благополучии империи все наши помыслы!
— Ага, так и запишем, — сказал Ломтев. — А отчего же простой народ вас, истинный патриотов, так не любит? Отчего восстания и террор?
— Оттого, что быдло не понимает, кому оно должно быть благодарно за саму возможность дышать, — отрезал старый князь. — Была бы моя воля, я бы вернул старые порядки. Волок бы их лошадьми, гнал бы их с собаками, сек бы их на площадях до тех пор, пока бы они не поняли, кто здесь настоящий хозяин.
— Да что ж ты будешь делать, — сокрушенно сказал Ломтев. — И вам тоже с народом не повезло.
— Народ должен быть тих и безмолвен! Покорность — вот истинное достоинство простолюдина.
— И благодарность, — подсказал Ломтев. — Изыди, старик. Ты меня раздражаешь.