Сам себе клан
Шрифт:
Он несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от галлюцинации, но галлюцинация не пропадала.
Напротив, она встала из кресла, продефилировала по комнате и остановилась рядом с кроватью Ломтева, глядя прямо на него. При помощи очков Ломтев таки навел резкость и убедился, что этот человек ему чем-то неуловимо знаком, а всего через несколько секунд понял, чем именно.
Так мог бы выглядеть старый князь, тот самый, которого он утром видел в зеркале, но только в те времена, когда он еще не был таким старым и немощным. Лет десять-пятнадцать
Седые волосы аккуратно уложены, борода подстрижена, тело, быть может, уже не дышит молодецкой удалью, но еще и не превратилось в высохшую развалину.
Может, в этом мире призраки в порядке вещей, подумал Ломтев, принимая новые правила.
Может быть, с призраком даже можно будет поговорить.
– Ты кто? – уточнил он.
– Князь Виктор Алексеевич Громов, – ответил призрак. – Бывший владелец тела, в которое ты вселился, демон.
– А я – Александр Романович Ломтев, – сказал Ломтев. – И я не демон.
– Занятное утверждение, – старый князь, похоже, решил, что видел уже достаточно, потому как перестал нависать над кроватью Ломтева, вернулся в кресло и снова заложил ногу за ногу. – Но если ты не демон, то кто?
– Человек, – сказал Ломтев и покосился на дверь.
– Не волнуйся, Иван не придет, – сказал старый князь, верно истолковав этот жест. – После той дозы снотворного, что тебе вкололи, ты должен был проспать до завтрашнего вечера, так что они, скорее всего, выключили наблюдение и устроили себе выходной. Я часто провоцировал их на это, делая вид, что у меня плохие дни.
– Зачем?
– В забытьи легче ждать, – пояснил старый князь.
– Чего ждать?
– Как чего? – удивился старый князь. – Смерти. Чего еще может ждать человек в моем положении?
– Все настолько плохо?
– Ты же смотрел утром в зеркало, демон, – сказал старый князь. – Вот настолько все и плохо. Если бы все было хорошо, думаешь, я пустил бы тебя в свое тело? Кстати, у меня есть только один вопрос. Почему в мое? если бы я был демоном, то из пяти миллиардов людей, живущих в нашем мире, я бы, наверное, в последнюю очередь выбрал себя.
– Я тоже, – сказал Ломтев. – Но я не выбирал.
– Ты от кого-то бежишь? Прячешься в нашем мире?
– Нет, – сказал Ломтев. – Все сложнее.
– Как правило, все еще сложнее, – согласился старый князь.
– Мне сказали… Те люди, которые отправили меня сюда, мне сказали, что мне придется убить предыдущего владельца тела, – сказал Ломтев. – Но ты жив.
– Тебе наверняка пришлось бы меня убить, – согласился старый князь. – Если бы я сопротивлялся. Но я не сопротивлялся. Только увидев тебя, я сразу же отошел в сторону и предоставил тебе полный контроль. Над тем, что осталось.
– Почему?
– Мне показалось, что это может быть забавно, – сказал старый князь. – Провести свои последние деньки, будучи одержимым демоном…
– Еще раз говорю, я не демон.
– А жаль, – сказал старый князь. – Если ты такой же беспомощный старикашка, как и я, что
– Так я к тебе в персональные клоуны и не нанимался, – сказал Ломтев.
– Все равно я считаю, что сделал правильно, – заявил старый князь. – С тех пор, как ты взял заботы о моем дряблом теле на себя, у меня появилась необычайная ясность мышления. Крайняя степень свободы – это когда ты потерял все, и ты сделал меня абсолютно свободным.
– Пожалуйста, – сказал Ломтев и снова покосился на дверь.
– Никто не придет, – сказал старый князь. – А даже если и придет, то что с того? Меня никто, кроме тебя, увидеть не может. Я – призрак, живущий исключительно в твоей голове, демон.
– И как долго ты собираешься в ней жить?
– Еще какое-то время, – сказал старый князь. – Впрочем, большую часть времени я буду только наблюдателем и не стану тебе надоедать. У тебя, видимо, и так хлопот полон рот.
– Даже не знаю, с какой стороны разгребать, – согласился Ломтев.
– И все-таки, почему я? – спросил старый князь. – Люди, пославшие тебя, ничего не объяснили?
– Полагаю, что это ошибка, – сказал Ломтев, решив резать правду-матку в глаза. Если уж нельзя быть откровенным со своим собственным призраком, с кем тогда вообще можно? – Изначально они целились в твоего сына.
Князь покачал головой.
– Это имеет смысл, – сказал он. – Сила, власть… У него есть все то, чего у меня уже нет. И что они хотели?
– Не знаю, – сказал Ломтев. – Предполагалось, что это они должны были объяснить мне на месте. Кстати, если уж зашла речь об этом, у твоего сына есть враги?
Старый князь усмехнулся в бороду.
– Примерно половина империи, – сказал он. – Кого-то он получил в наследство от меня, а кого-то завел уже сам. Он в этом плане мальчик талантливый.
– Гордишься?
– Нет, – сказал старый князь. – Наверное, я был плохим отцом. Империя всегда стояла для меня на первом месте, а потом уже – семья, род. Воспитанием наследника я не занимался. Может быть, зря. А может быть, я испортил бы его еще сильнее. Я – солдат, и плохо разбираюсь во всех этих политесах.
Мда, подумал Ломтев, понятнее не стало. Впрочем, вполне может быть и так, что я сейчас разговариваю с собственной галлюцинацией, и тогда было бы странно, если бы она могла сообщить мне что-то, чего я не знаю.
– Я слышал, твоего внука застрелили, – сказал он.
– И тебе жаль? – спросил старый князь.
– По правде говоря, нет, – сказал Ломтев, отбросив лицемерную вежливость. – Мне все равно.
– Мне тоже, – сказал старый князь. – Потерянное поколение, забывшее, для чего оно рождено, плюющее на службы империи, живущее исключительно для собственного удовольствия. Мой сын – тоже не самый хороший отец, но я старался хотя бы иногда, а он не старался вовсе. В детстве Петенька был чудесным ребенком, а потом из него выросло то, что выросло, и слезинки по поводу его смерти я не пролью.