Сам себе властелин 4

Горбов Александр Михайлович

— Поехали, дружок. Нет смысла стоять на месте.

* * *

Через час я подъехал к большой роще. Может, здесь найдётся источник? Сорона надо напоить, да и мне глоток воды не помешал бы. Между деревьев виднелось что-то тёмно-рыжее. Скала? Колодец? Я направил скакуна в ту сторону.

Просто обалдеть! На поляне стоял большой шатёр. Или юрта, не разбираюсь я в нюансах кочевых домов. В общем, такой здоровенный вигвам, обтянутый чем-то рыжим и разрисованный

цветными полосами.

Прямо перед входом в это “жилище” стояла самая обычная лавочка. И на ней рядком сидели три пожилые орки. В цветастых платьях и с косынками на седых волосах. У каждой в руке был кулёк с семечками, которые они шустро лузгали, сплёвывая шелуху на землю. Да так шустро, будто конвейер на фабрике.

Услышав приближение моего сорона, старушки-орки синхронно повернулись, перестали грызть семечки и окинули меня взглядами, будто рентген сделали. А затем дружно принялись обсуждать:

— О, ещё один приехал.

— Явился-незапылился.

— Да ещё и верхом.

— Гляньте-ка, сорон у него какой дохлый.

— Загнал бедную птичку.

— А ещё тёмный.

— Тьфу!

— И смотрит-то как, ишь, свысока.

— Так он сам росточку не сильно большого.

— Это у него комплексы,

— Вырядился, красавец.

— Нацепил на себя обноски.

— И меч взял, как крутой.

— А пользоваться, небось, не умеет.

— Глаза какие, видели?

— Кауаффий потребляет, — авторитетно заявила орка в красном платочке, — точно говорю.

— Кауаффист, — согласилась старушка с тяжёлой золотой серьгой в ухе.

— Если не найдёт, где его выпить, — подняла вверх палец третья, — свалится на землю и будет в корчах биться.

Они разом уставились на меня, будто действительно ждали, что я рухну на землю в припадке.

— Доброго утра, сударыни.

В ответ они захихикали, как девочки.

— Где ты сударынь увидел?

— Из простых мы.

— Оркушки обычные.

Ага, всё с вами ясно, бабушки. С вашими коллегами я встречался в своём мире и вполне сумел найти подход. Сейчас и с вами поладим, дорогие вы мои.

Я спрыгнул с сорона и поклонился им как можно уважительнее.

— Не поможете ли мне, о прекраснейшие из народа орков?

Они снова захихикали, тихонько перешёптываясь между собой. Но старушки явно были глуховаты, и их шёпот мне был отчётливо слышен.

— А он ничего так.

— Вежливый.

— Обходительный.

— Даже хорошенький, жаль что не зелёный.

— Поможем?

— А чё-ж не помочь такому.

Они разом кивнули.

— Чего у тебя там?

— Рассказывай, милок.

— Заблудился, чи шо?

Снова расшаркавшись, я кивнул.

— Вы угадали! На меня

и моих спутников напали ыволки…

Нет, говорить надо быстрее — чуть зазевался, сделал паузу, и меня тут же перебили.

— Эти могут.

— Те ещё гадости.

— Зубастые.

— А уж завывают, кровь стынет в жилах.

— Помню, когда молодая была…

— Много их по пустоши бегает.

— Отправила меня бабка в соседнюю стоянку за солью…

— Прекрати, мы эту историю уже сто раз слышали.

— А я не вам, а человеку.

— Ты её до вечера будешь рассказывать.

— Помочь ему надо. Милок, они тебя укусили?

— Если укусили, надо рану промыть.

— У меня настойка мухоморов, помажем сейчас, и внутрь стакан выпей.

— Нет, нет, — я замахал руками, — никто меня не кусал! Потерялся я от своих спутников. Мне бы как-то…

— Потерялся?

— Эт можно помочь.

— Сейчас позовём Оройхоню, он сразу тебя найдёт.

— Даже не сумневайся.

— Оройхоня хоть и шаман, а с пониманием.

— Оройхоня! — заорали они слаженным хором, — выйди! Пришли к тебе!

Из вигвама послышалось бурчание.

— Оройхоня!

— Да слышу я!

Полог откинули изнутри, и я увидел орка. По сравнению с Уру-Букой и его бойцами, этот был худой и вовсе не воинственный. А ещё у него из пасти не торчали клыки. Если бы не зелёный цвет кожи, он вполне бы сошёл за обычного человека.

— Ну? Чего?

— Вот!

Бабки ткнули в меня пальцами.

— Опять жертва, что ли? Скажите, что я разумных в жертву не приношу. Надоели!

— А вот сын моей подруги приносит, — скорчила недовольную гримасу орка в красном платочке, — по две в неделю.

Шаман закатил глаза и сделал выражение лица “достали”. Я, кстати, делал точно такое же, когда родственники укоряли меня в неженатости.

— Оройхоня, — вспомнила бабка с серьгой, — он заблудился.

— А я здесь причём? И не зовите меня Оройхоней! Я Оройхониус!

— Ой, прекрати!

— Не наше это имя, не орочье.

— Нечего тебя было отсылать учиться.

— Книжек поначитался, а теперь умничаешь.

— Помоги ему, Оройхоня!

Шаман посмотрел на меня тоскливым взглядом. Я сочувственно кивнул и развёл руками.

— Заходи, — махнул он мне и скрылся в вигваме.

Ну ладно, посмотрим, что он мне скажет. Под одобрительные взгляды бабок, я вошёл вслед за шаманом.

Внутри оказалось достаточно темно. У стенок вигвама теснилась какая-то утварь, а в центре, в круге света на коврике, сидел шаман.

— Садись.

Орк указал мне на ковёр напротив. Пришлось бухнуться туда и поджать ноги под себя.