Сама невинность
Шрифт:
«А может быть, и свиньи иногда могут летать», — усмехнулась про себя Хлоя и взяла еще один ломтик хлеба с изюмом.
— А миссис Мэйнард? Пенни? Он... все еще с ней?
— Никто этого не знает и не смеет спросить. В поместье ее точно нет. И не было ни на похоронах, ни на погребальной службе. — Миссис Джексон подлила горячего чая своей племяннице и продолжила: — Миссис Терсгуд на почте спросила у Дариуса, женат ли он? Но он только рассмеялся и сказал: слава богу, нет.
— Для меня это не сюрприз, — спокойно произнесла Хлоя. — Он никогда не относился к мужчинам, стремящимся создать семью.
—
— Возможно. — Хлоя пожала плечами. — А вдруг ему приглянулась сиделка его отца?
— Линдси? — удивленно спросила тетя. — Не думаю, что она подойдет ему.
— Тогда кто же подойдет? — Теперь Хлоя угощалась бисквитным тортом с джемом и взбитыми сливками. — Если я буду продолжать в том же духе, то к свадьбе стану размером с этот дом.
Тетя Либби быстро посмотрела на нее, затем на тарелку:
— Чепуха! С твоим весом ты можешь позволить себе есть сколько хочешь. И потом, настоящие мужчины не любят обниматься со скелетами.
«Без сомнения, мудрое высказывание дяди Хала», — улыбнулась про себя Хлоя.
Ее тетя и дядя жили как два голубка. Их брак служил живым доказательством того, что счастливые браки все-таки существуют. И если отсутствие детей и приносило им немало огорчений, они умели это скрывать. И когда ее мама, сестра тети Либби, внезапно умерла от тромбоза спустя несколько дней после рождения Хлои, оба открыли свое сердце и приняли девочку в свой дом.
Ее отец, инженер нефтяной компании, возвращался домой из Саудовской Аравии навестить жену и ребенка, когда случилась эта трагедия. То было нелегкое время для ее отца. Убитый своим горем и тем, что его контракт продлится еще два года, он не знал, что делать с новорожденной дочкой. Везти ребенка туда было невозможно... И когда сестра его жены, глубоко опечаленная своим горем, вышла ему навстречу и сделала серьезное предложение, он с радостью его принял.
Изначально планировалось — Хлоя вернется к отцу, как только у него закончится контракт. Но за первым контрактом последовал второй... А потом он сказал, что любит свою жизнь такой, какая она есть, и ничего не собирается менять, но всегда готов помочь деньгами своей дочери, насколько сможет.
Затем чета Джексон услышала: отец Хлои встречается с американкой и собирается жениться во второй раз. Они уже смирились с тем, что он заберет у них Хлою. Однако и тогда этого не случилось...
Новоиспеченная невеста ее отца Мэри-Тереза отрицательно отнеслась к идее жить с падчерицей. Так что Хлоя осталась в Уилоуфорде.
Как-то раз ее пригласили во Флориду увидеться с отцом и мачехой и познакомиться с близнецами, которые родились у них спустя год после свадьбы. Но визит оказался неудачным, и больше этого не повторялось. Сейчас папа существовал для Хлои лишь в качестве имени на рождественской открытке. День ее рождения из-за тяжелых воспоминаний отец предпочел забыть. И хотя этот факт очень огорчал Хлою, она решила, что не имеет права его судить.
А сейчас ей надо определиться, кто поведет ее к алтарю — папа или дядя Хал, которого Хлоя любила, как родного отца.
После чаепития она загрузила китайский сервиз и столовые приборы в посудомоечную
— Тебе помочь с ужином или я могу отнести свои вещи к себе в комнату? — спросила она тетю, кладя телефон в сумку.
— Да, пойди и распакуй свои вещи, дорогая, — сказала та, и в ее голосе прозвучала какая-то неловкая нота. — Мы там наверху сделали небольшой ремонт, и тебе покажется все немного странным. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Наоборот, я заинтригована, — весело проговорила Хлоя, но, когда открыла дверь спальни, совершенно не узнала свою комнату.
Помещение так сильно отличалось от той уютной, слегка обветшалой пристани, которую Хлоя так любила!
Розовый ковер, который с детства украшал одну стену, исчез. Вместо него на стенах висели узкие, покрытые лаком полки. Не было и симпатичных обоев с мелким рисунком, стены оказались просто покрашены насыщенным кремовым цветом. Не увидела Хлоя и штор, которые сшила сама и которые так удачно сочетались с ковром. Новые шторы ярко-голубого цвета гармонировали со стеганым покрывалом на односпальной латунной кровати.
Такая родная, слегка потертая мебель тоже исчезла. Лишь маленький чугунный камин стоял на том же самом месте. Подобранные в тон стен платяной шкаф и зеркальный комод занимали место ниш с обеих сторон камина.
Комната теперь была новая, сверкающая. Выглядела она необычно и больше походила на гостевую. У Хлои защемило сердце. От ее старой привычной спальни совсем ничего не осталось. И вид ванной комнаты через коридорчик стал для Хлои таким же шоком. Большая чугунная ванна и широкий умывальник уступили место сверкающему комплекту с хромовыми аксессуарами. А на оставшемся свободном месте была установлена стеклянная кабинка с душем. Стены и пол оказались выложены бело-бирюзовой плиткой.
«Но на какие средства все это сделано? Может быть, они выиграли в лотерею, а я об этом ничего не знаю?» — думала Хлоя, когда возвращалась в комнату, которая ей больше уже не принадлежала.
И лишь ее любимое место у окна было все там же, и вид на открытое поле, где спокойно паслись коровы, не изменился...
Она замерла, ее губы затряслись.
«О, только не надо этого, ради всего святого! — подумала Хлоя с внезапным гневом. — Ты взрослая женщина, а не ребенок, страстно желающий розовый ковер, комплект фарфоровых сов и полное собрание детской энциклопедии. Все меняется, и тебе следует прекратить свое нытье и взять себя в руки».
Она аккуратно и быстро распаковала вещи, засунула чемоданы под кровать и спустилась вниз.
Тетя Либби с мрачным предчувствием повернулась от плиты.
— Что случилось? Неужели к нам приедет кто-то с телевидения? Все выглядит просто великолепно! — произнесла Хлоя слишком наигранно.
Это немного успокоило тетю Либби.
— Совсем нет, моя дорогая, у твоего дяди и меня были совсем другие причины для такой переделки. — И, помолчав, она добавила: — Мы хотим уехать отсюда.
— Уехать отсюда? — улыбка Хлои пропала. — Ты хочешь сказать, вы продаете ферму? — От этой мысли ей стало не по себе. — Святые небеса, а что случилось с практикой дяди? Неужели дела совсем плохи?