Сама себе фея

Гультрэ Икан Релавьевна

Надо думать, фея и не ждала от них ничего особенного, была благодарна уже за то, что проводили и посидели вместе с ней.

К обсуждению преступления боевики приступили уже в собственной гостиной. Да там, собственно, и обсуждать особо нечего было.

— Получается, — подытожил Лертин, — этот Хайде оставил артефакт у своей девушки, утром забрал его до прихода стражи — и все прекрасно, не подкопаешься. Будто ничего и не было. Защита дома вновь безупречна, сыскари недоумевают, госпожа Танри рыдает, а ухажер исчезает с ее горизонта — сразу или постепенно.

Звучало

несколько цинично, но в целом ситуацию отражало достоверно, нельзя было не признать.

— Да, с этим как раз все ясно. А как быть с остальными кражами? — поинтересовался Грай. — Не думаю, что этот Хайде ухаживал за почтенным ювелиром или пожилым мясником. Тем более, что в тех случаях грабили не дома, а лавки.

— Как будто трудно подкинуть в лавку артефакт! Заходит покупатель перед самым закрытием… Минутное дело. Если владелец не маг, он и не заметит, что что-то не в порядке. Только я думаю, Хайде не сам это делал, а помощника какого-нибудь подсылал, чтобы не светиться. А вот изымал поутру собственноручно…

— А как? — подала голос Викис, которая до сего момента молча внимала мозговому штурму в исполнении умных мужчин.

— Это, конечно, только предположения, но я думаю, нетрудно будет убедиться, что все кражи совершались накануне его дежурства, так что Хайде входил первым, будучи главным в группе, деактивировал и прятал артефакт, и только после этого впускал мага и своего помощника. Разумеется, маг обнаруживал защиту в безупречном состоянии.

— Все это выглядит весьма… стройно и логично, — включился в обсуждение Тернис, — только я все равно не могу понять, как работает артефакт.

— Ты просто водной составляющей не видел, — ответил Грай, разглядывая листок со схемой.

— А она была?

— Несомненно.

— Почему же мы не разглядели? — удивилась Викис. — Нет, я понимаю, что мы не могли увидеть ее след так же отчетливо, как свои стихии, но хоть что-то…

— Потому что водное зеркало, настроенное на копирование защиты, передает свою силу отражению, а само тает, исчезает. Это так называемые непроявленные чары, — Грай покачал головой. — Однако артефактор на эту шайку талантливый работает…

— Осталось только решить, что мы делаем со всем этим дальше, — озадачил собеседников Лертин. — Обращаемся в стражу?

— А поверят? — усомнился Ренмил. — Особенно с учетом того, что придется скрывать способности лесных…

— Собственно, это не такая уж великая тайна… — неуверенно начал Мирт.

— Магистр Нолеро! — эту идею Викис вынашивала в голове в течение всего разговора. — Он точно не станет задавать лишних вопросов, даже если о чем-то догадается.

— Неплохая мысль, — согласился Малко.

И Викис ухватилась за сережку, связываясь с наставником. Она уже успела прикинуть, что будет ему говорить, а о чем умолчит, поэтому пересказ событий получился четким и лаконичным.

…Вот чего они не предусмотрели, хотя могли бы и догадаться — что магистр явится на следующий день в школу не один, а в компании мага и следователя из сыскного отдела. Пришлось выкручиваться

на ходу. Лертин экспромтом сочинил историю о том, как он уронил монетку в комнате госпожи Танри, наклонился, чтобы ее поднять, и… что-то почувствовал. Вот и решили проверить. К счастью, это был не допрос, беседовали со всеми вместе, так что 'расхождений в показаниях' не было.

Поверили? Было не понять. Но выслушали их очень внимательно, задали несколько вопросов — вроде бы совершенно не опасных для тайн братства, потом маг засел над схемой, изображенной Викис и Тернисом.

— Молодцы ребята, — похвалил он, — хорошо слепок сняли, четко.

— Так там свеженькое все было, — скромно потупив глазки, отозвалась Викис, — такой след, прямо бери — не хочу.

— Зеркало, значит, — пробормотал маг. — Вот ведь… Кому бы в голову пришло, что этот принцип можно использовать в таких целях! До сих пор его больше в защитных амулетах применяли… одноразовых.

— Ну что? — не выдержал следователь, который в магических делах явно ничего не смыслил и ждал приговора одаренного коллеги.

— Доказательств, конечно, никаких, — подытожил маг, — взять его прямо сейчас не с чем… Значит, будем присматривать за этим… дурхом и брать на горячем.

'Дурха' в устах мага Викис оценила: так назывались твари, которые, по слухам, умели менять облик, прикидываясь безобидными представителями фауны. Правда, этого никто никогда не видел, способности дурхов считались порождением людской фантазии, однако и опровергнуть эти фантазии никто не мог, да и любая легенда, как известно, имеет под собой реальную основу.

'Оборотень в погонах, — мысленно хихикнула Викис, — бывают же такие совпадения'.

О том, чем закончилась эта история, братство узнало от магистра Нолеро пару недель спустя.

Хайде, как и планировалось, взяли на горячем — на месте преступления с артефактом в руках. В шайку, кроме самого 'оборотня', входили двое самых обычных взломщиков и парнишка, задачей которого было подкидывать на место будущей кражи артефакт — за исключением случая с Мелой, когда все проделал сам Хайде. Парнишка в свободное от преступной деятельности время подвизался на театральных подмостках и потому виртуозно владел искусством смены облика, без всякой магии, являясь к будущим жертвам каждый раз под новой личиной. И следователи, неизменно расспрашивавшие пострадавших о последних посетителях накануне кражи, никаких общих закономерностей не обнаружили.

Разумеется, в доле был и артефактор, периодически обновлявший чары на основном орудии преступления…

Но самое главное — Меле вернули бабушкино наследство, воры почему-то не успели его сбыть, и сахарная фея, зазвав Викис к себе, выкладывала перед ней содержимое шкатулки — не столько хвасталась, сколько сама не могла налюбоваться на вернувшиеся в дом сокровища.

— А вот эти — мои любимые, — и Мела протянула ей на ладони сережки в виде сверкающих капель. — Бабушка говорила: это мои слезы. Считай, я уже выплакала их вместо тебя, а на твою долю пусть остается только счастье.