Сама себе хозяйка

Красовская Марианна

— Нет, Миланку отвлекаешь.

— Думаю, она не против моего присутствия будет.

Я пожала плечами. Большой мальчик, сам разберётся, что ему делать. Хочет посмотреть — так я вовсе и не против. Привычно уже вскарабкалась по лесам, радуясь, что надела штаны. Положила ладонь на одну из шестерней, крикнула вниз:

— Крути!

И снова: найти место, где металл со скрежетом трется, цепляется; сгладить, уменьшить шероховатость, избыток стряхнуть в гвоздь.

— Крути, только медленно!

— Симеон, а ты ведь в университете

не учился, — раздался снизу голос Асура. — Милан, слезай.

— Чего это?

— Совет дать хочу.

Я удивилась. Какой совет может дать мне целитель? Тут совсем другая магия! И при чем здесь университет?

— Солнышко мое, ты зачем руками в металл лезешь? — строго спросил Асур. — Ты же ювелир. Где твои инструменты?

— Вот, — я повертела перед его лицом пальцами. — Я всё руками делаю.

Он закатил глаза и покачал головой.

— Точно учиться надо. Ну ладно, я тебе книгу по распределению магических потоков найду. Ты слышала про такую вещь, как волшебная палочка?

— Так это сказки! — возмутилась я. — Деревянная палка с сердцевиной из пера феникса и все такое.

— Какое ещё перо? — удивился Асур. — Металл, исключительно металл! Тот, который служит концентратором силы! Погоди, я покажу!

Он снял с плеча свою неизменную сумку с инструментами и достал две знакомые мне короткие палочки.

— Я думала, это для осмотра, — пробормотала я.

— Да. Так я более точно направляю свою магию. Сила не рассеивается.

— Ну а я пальцами направляю.

— Верно. А в твоём случае, наоборот, нужна большая площадь. А то ты будешь пилочкой для ногтей мельничный жёрнов точить. Глупо и долго.

— А что же мне делать? — растерялась я.

— Я полагаю, к кузнецу идти и мастерить себе обычные инструменты: щипцы там, скребки, шаберы. От отца ведь у тебя ничего не осталось?

Я покачала головой.

— Но ведь тут металл! Разве его серебряным инструментом возьмёшь?

— Зачем серебряным? Глиний и железо тебе подойдут лучше. Ты же пальцами можешь, а инструмент — это те же пальцы, только более ловкие, если приноровиться. Я тоже могу пальцами осмотр провести, но палочками быстрее и точнее выйдет.

— Это вас в университете так научили? — небрежно спросил Симеон, который внимательно слушал целителя.

— Да. Это второй курс.

— Понятно. А я только этой осенью на Север поеду учиться. Сначала отец Даньку послал, он старше. Я при нем остался помогать. А мне потом можно книгу будет, ну, когда Милана прочитает? У нас в библиотеке ничего такого точно нет. Батька не маг, он и не вникал в такие тонкости. Матушка у нас даровитая, но ей учеба ни к чему была.

Я же вспомнила, сколько раз Аглая пыталась мне подсунуть свои инструменты, и устыдилась. Сестрица тоже неучёная, да кто нас учить-то будет, а ведь сама догадалась, что руками не всегда уместно. А я попробовала пару раз шилом да скребком и решила, что пальцы чувствительнее. Оказывается, зря решила.

Нет, вот закончу

с зеркалографом — и на учёбу непременно. Вовсе недостаточно металлы чувствовать, нужна и теория!

Что ж, нужно инструменты где-то добывать, выходит! Оказывается, все сложнее, чем я думала.

Асур с Симеоном тихо разговаривали о чем-то на удивление мирно, а я выводила в нужные размеры маленькие шестерни, периодически покрикивая, чтобы крутили механизм. На этот раз не стала упахиваться до потери сознания, как пальцы начали мерзнуть и в животе засосало, спустилась. Целитель уже убежал, видимо, убедившись, что Семка меня не сожрет, княжич Озеров уже подготовил мне сладкого сбитня и пирогов с мясом. Подношение я приняла благосклонно.

— Ладно, — сказал парень, глядя на меня со странным выражением лица. — Признаю, был не прав.

— В чем?

Он вздохнул, опустил глаза и брякнул:

— На самом деле ты мне не нравишься.

— Как, совсем? — поперхнулась я.

— Нет, ну не в том смысле. Как женщина не нравишься. Я б на тебе жениться не хотел.

— А зачем тогда предлагал?

— Отец велел. Сказал, что вот хоть лоб себе разбей об зеркалограф, а Миланку завоюй. Два мага в семье лучше, чем один.

— Э-э-э… — только и сумела промычать я.

— Ты зла на меня не держи. Я слишком молод, чтобы жениться. Я хочу теперь в университет ехать, Синегорский дело говорит, без учебы нынче никуда. Брат выучился, теперь моя очередь. Да и девушек я люблю покрупнее, чтобы обнять можно было, и они в руках не сломались. Так что ничего у нас, Милка, не выйдет с тобой.

Я хмыкнула. Как будто я хотела! Смешной какой, я ведь ему прямо сказала, что другого люблю! А нет, все равно выставил так, словно это я по нему сохла, а он отказывает. Истинный сын своего отца!

— Стоп! — вдруг дошло до меня. — А что же это, Данил Аглае предложение сделал по указу Святогора Велемировича, что ли? Нисколько она ему не люба?

— Мне почем знать? — пожал могучими плечами Семка. — Я с ним о том не разговаривал. Что без батьки не обошлось — это точно, а все остальное — не ко мне.

Мне стало очень обидно за сестру. Это как же так вышло? И ее тоже обманул Озеров? Я обязательно с ней поговорю!

Ну Данька, ну подлец! Никак не ожидала от него такого коварства! А следовало бы ожидать. Яблоки от яблоньки далеко не падают.

— Я на сегодня закончила, — мрачно сообщила, вытирая руки об штаны. — Спешить мне теперь некуда, буду потихоньку.

— И правильно, — одобрил Семка. — Домой тебя отвезти, что ли?

— Зачем? Я не сильно устала. Сама дойду, тут недалече. Голову проветрю заодно.

— Дело твое. Я тогда тоже поеду.

Мы распрощались, и я с тяжелым сердцем пошла домой. Как-то мне было неспокойно.

Аглая красила новенькую деревянную дверь и что-то напевала. Она была такая счастливая, что я невольно заколебалась. Может, и промолчать? Нет. Я бы хотела знать на ее месте.