Самая лучшая профессия в мире
Шрифт:
Дохромать до стола мне не дали, кто-то настойчиво стучал в дверь. Неужели соседи? И что я им уже сделала? Что за чертовщина? Моя квартира сегодня решила стать сосредоточием зла и несправедливости? Не удивлюсь, если за дверями окажутся Четыре Всадника со всеми вытекающими, которые любезно сообщат, что теория с долиной Мегиддо на корню неправильна, и настоящий армагеддец – это здесь и сейчас.
Ситуация за дверью оказалась намного проще. Там стоял Мэтт и прислушивался к гудкам в телефоне, но как только я открыла Сезам, он отключился, и музыкальное сопровождение из гостиной прекратилось. Смит судорожно пытается сохранить самообладание и выдавить приветствие, но только сгибается
– Если я не могу пройти, - намекает на мою футболку с Гендальфом в желтом треугольнике дорожного знака, который сообщает “You Shall Not Pass!”, - может, сама вынесешь, - продолжает он в духе маленького испорченного мальчишки. Ситуация из серии твой друг наказан, так пусть хоть мячик во двор выкинет, и без него обойдемся.
Я отлепляюсь от косяка и иду в комнату, сообщая мистеру Остроумие, что он может войти и закрыть за собой дверь. Делать нечего, разбудили, растолкали, значит, выспаться, заяц, не судьба. Я посмотрела на турку, заглянула в коробку с кофе, совершила мысленные подсчеты и решила, что мне не помешает извлечь пользу из всей звездной пыли на дне шкатулки с сокровищами.
– А меня даже не спросишь, может, я бы тоже не отказался от кофе или чая, - Мэтт изобразил возмущенность моими одичавшими манерами, развалившись в кресле. Сам-то уже почувствовал себя как дома, вот пускай и самообслуживается. Но одумываюсь и спрашиваю, чего его душа желает.
– Смотри только, чтобы я твое сердце по полу не ловила, когда оно вздумает пробить ребра от лошадиной дозы кофеина, - предупреждаю я, ставя чашки и вазочку со злаковым печеньем на стол.
– Ты всегда такая гостеприимная или только по утрам? – интересуется обнаглевший гость.
Я игнорирую вопрос, разваливаюсь в соседнем кресле и выкладываю ноги на стол, наконец-то чувствуя себя человеком, пусть даже до жути некультурным. Мэтт следует заразительному примеру, устраивая ноги поверх моих. Я вздрагиваю, вырывая свою раненую конечность из-под его костей. Смит ловит ее и укладывает сверху на свои, внимательно рассматривает боевое ранение:
– Как ребенок, честное слово, где тебя так угораздило, О? Кто-то полез своим самосвалом в твою песочницу без спроса? – Он отвлекся на телефон, сообщил ему, что скоро будет.
– Давай-давай, вали, пока я из подруги Офелии не превратилась в друга Оуэна?
Мэтт уставился на меня, будто я все еще ото сна не отошла и говорю какую-то несусветную чушь. Кто такой Оуэн, почему он должен с ним дружить?
– Ну, как же, - бросилась я на помощь с объяснениями.
– Помятая, в широкой футболке, с дурдомом на голове, ворчащая, как старый школьный завхоз, еще и ноги на святая святых стол выложила, светя синяками. Я с легкостью могу сублимироваться в твоем восприятии до хорошего, но не особо аккуратного парня Оуэна. Чтобы тебе легче было. Сокращенное обращение менять не надо. О и все. А это как-то грустно.
Он заверил, что с моими ногами от ушей и белой футболкой на голое тело (я уже хотела было возмущаться по поводу наличия на мне трусов, но решила, что это будет слишком) ему еще долго не придется ничего сублимировать. Но в телефонную книгу записал меня, на всякий случай, как новоприобретенного друга Оуэна.
Комментарий к Друг Оуэн
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #IDBIF_BestJob_Друг
========== Изборник банальностей ==========
Порой за днями, которые проносятся мимо со скоростью космического истребителя, приходят тягучие, как болотная каша, часы
А дальше пришла скука с бездельем, редко нарушаемая приблудными душами, которые то ли откололись от всеобщего антиалкогольного марша, то ли просто заблудились в хитросплетениях улиц столицы и хотели спросить дорогу. Тихо и безлюдно, как в морге, так невольно можно представить себя дежурной по анатомическому театру в праздничный день. И сменить квалификацию.
Я погрузилась в раздумья об альтернативах времяубийства в рабочее время, изобразила себе минералку с лимоном и начала выводить в блокноте каракули, за расшифровку которых с удовольствием взялись бы мои коллеги. Я и без их профессиональной помощи могу сказать, что мне недоставало внимания. Общение с людьми стало моим пристрастием и зависимостью, а безлюдье бара грозилось излиться в приступ наркоманской ломки. Со всеми неприятными сопутствующими ощущениями.
– Разгрузочный день после тяжелого вечера? – спросил меня рыжебородый инопланетянин и притянул к себе разрисованный блокнот. – Теперь я знаю, к кому обращусь за дизайном следующей обложки для Atoms for Peace.
Черно-белые каракули, зигзагообразные линии и что-то похожее на взрывную волну с ошметками чего-то абстрактного и неосмысленного. Да, в этом определенно есть веянье их альбома. Я еще раз взболтала трубочкой содержимое стакана, изгоняя остатки пузырьков, и улыбнулась гостю, не каждый день тебе делают подобные предложения о сотрудничестве, пусть даже шуточные.
– Что Вы, мистер Йорк, я пью не так много, как может показаться, судя по моей профессии. И минеральные дни преобладают в рационе. Я где-то слышала, что вода полезнее водки.
– Удивительное открытие, - согласился мой собеседник. – Но я пришел выразить свою признательность за наш разговор.
Еще одному творческому элементу стоило услышать то, что он и так знал. Кризисами жанра все страдают одинаково, вот и Том Йорк изливал мне свою версию о том, не зря ли он тратит силы на сайд-проекты, когда Radiohead, его главное детище, молчит. Я рассказала ему свою версию того, что можно не впадать в прострацию в ожидании принца на белом коне (или в его случае вдохновенной Музы с арфой) и перестать считать молчание музыкальным вариантом писательского синдрома чистого листа. И за всех фанов его творчества пообещала, что мы будем ждать столько, сколько понадобится, лишь бы он написал то, что в первую очередь понравится ему самому.
– Всего-то и сказала то, чего требовала ситуация, - скромно потупив взор, сообщила я, отмахиваясь от благодарностей. Это не жеманство, как могли бы подумать многие, просто я до сих пор не научилась принимать похвалы и комплименты с холодным достоинством взрослой уравновешенной человеческой особи.
– По сути своей психология – это изборник банальностей, - подвел итог моих мыслей Том.
– Ее эффективность состоит в том, чтобы услышать их от кого-то другого.
– Спасибо, Вы только что унизили труд моей жизни, ну, или годы прозябания в колледже, - хоть я и была на все сто согласна с ним, но правда, если ее озвучить, особенно, когда она такая неприятная, оставляет неприятный осадок и режет не хуже всяких колюще-режущих предметов.