Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых
Шрифт:
КУРЕНИНА. Сволочи! Мещане! Пошлые люди! Будьте вы прокляты! (Неумело кидает тряпкой, попадает в Жучкову.)
ЖУЧКОВА. Ну, ну, полегче!
КУРЕНИНА. Чтобы вам сдохнуть в ваших новых квартирах! Уроды! (Зуммер, зуммер, зуммер.)
Куренина отходит, берет кружку с водой, садится в углу, достает из кармана таблетки…
ВАДИМ. Продолжаем.
Все пишут, кладут записки. Вадим вынимает.
ВАДИМ.
МАКСИМ. Запросто. Все равно в следующем туре выкинут.
Отходит в сторону. Следующий тур.
ВАДИМ (достает записки). Римма. Жучковы. Рамкины. Бурские. Римма. Красавица, увы!
РИММА. Начхать.
Отходит к Максиму. Следующий тур.
ВАДИМ. Рамкины. Рамкины. Бурские. Жучковы. Паша, Лина! Вас считают серьезными соперниками!
РАМКИН. И правильно делают. Все только начинается.
ВАДИМ. Что вы имеете в виду?
РАМКИН (Лине). Кофе хочешь?
ЛИНА. Я сама сделаю.
Идут к плитам, занимаются приготовлением кофе.
Следующий тур.
ВАДИМ. Суепаловы. Жучковы. Суепаловы.
СУЕПАЛОВА. Неправда!
ВАДИМ. Что неправда? Тут написано.
СУЕПАЛОВА. Все равно! Подтасовка!
СУЕПАЛОВ. Замолчи! Пойдем отсюда!
СУЕПАЛОВА. Нет, я останусь! Я посмотрю, кого они победителем сделают! И сразу все пойму!
СУЕПАЛОВ. Да нечего тут понимать…
ВАДИМ. Итак, их осталось двое, как поется в веселой песенке, известной нам по книге Агаты Кристи! Костя и Настя – Михаил и Нина. У нас есть результаты зрительского голосования по всем кандидатам. Подлинность может подтвердить наш сотовый оператор – есть статистика. Достаем список, смотрим, у кого из наших победителей больше голосов.
ЖУЧКОВА. Не дай бог.
ВАДИМ. Что?
ЖУЧКОВА. Ты смотри, смотри.
ВАДИМ. Смотрю. (Ведет ручкой по списку.) Подавляющим, извините, большинством голосов окончательными победителями становятся… Бурские Костя и Настя! Поздравим!
Аплодирует. Но никто не присоединяется. В том числе и Костя с Настей.
ЖУЧКОВА. Ну и чего ты радуешься? Думаешь, все? Ничего подобного. Если ты мне такую же квартиру, как им, не предоставишь, то есть даже больше, с учетом детей, то я… Я даже не знаю, что я с тобой сделаю. Мне самой страшно подумать. Ты понял?
ВАДИМ. Господа, успокойтесь! Вы забыли, у вас приличные бонусы! Деньги – и слава! Вас смотрела вся страна.
МАКСИМ. Хоть сейчас не ври. Они завтра уже узнают, что по телевизору ничего не было.
СУЕПАЛОВ. Как это не было?
МАКСИМ. Не было. Он для кино это снимал. Гений
ВАДИМ. Ну кино. Какая разница? В контракте, между прочим, есть строчечка – возможна киноверсия. Вы даже не обратили на нее внимания.
СУЕПАЛОВ. Нет, минутку! Значит, мы мучились – зря?
ВАДИМ. Почему зря? И почему мучились? Получится шедевр, я вас уверяю!
Суепалов идет на Вадима со страшным лицом.
ВАДИМ. Николай Иванович, в чем дело? Слушай, старче, не заставляй применять силу!
СУЕПАЛОВ. Силу? Ты эти руки видишь? Думаешь, я только на калькуляторе тюкал? У меня от природы… Я в своем управлении всех… Этот самый… (Сгибает руку, нетерпеливо – Суепаловой.) Как называется?
СУЕПАЛОВА. Армреслинг.
СУЕПАЛОВ. Именно. Я в армреслинг всех ломал! Без исключения!
ЖУЧКОВА. А у нас тоже ручки не слабые.
ЖУЧКОВ. Как клопа его! Чтобы кровь из людей не сосал!
ВАДИМ. Я не понял, вы что, серьезно, что ли?
Все идут на него. Затемнение, возня, вскрики.
Появляется свет. Никого – только Вадим на полу.
Входят Режиссер и Продюсер. Продюсер останавливается, не приближаясь к Вадиму.
РЕЖИССЕР. Сережа, снято?
ГОЛОС СЕРЕЖИ. Да.
РЕЖИССЕР (наклоняется, щупает пульс Вадима). Потрясающе. Он уверял, что гарантирует драку с убийством в конце, я сомневался. Он угадал. Гениальный был человек. Настоящая смерть режиссера в кадре, Голливуд отдыхает навсегда!
ПРОДЮСЕР. А кому это вообще в голову пришло?
РЕЖИССЕР. Ему и пришло. Явился и сказал, что давно хотел снять кино о том, как можно манипулировать людьми. И есть такая возможность. Просил помощи и содействия, я же его учитель как никак. Он не подозревал, бедный, что я сам давно хочу снять кино – о том, к чему приводит манипулирование людьми. Он работал на меня и не знал этого. Но я не вмешивался, все случилось само собой. Ну что, Виктор Викторович, эффектно? А вы боялись за свои деньги.
ПРОДЮСЕР. Продюсера не всегда интересуют деньги.
РЕЖИССЕР. Возьмем Канны, а? Конечно, сомнительный пункт – подлинное убийство. Но это же почти документальное кино. Человек провоцировал и нарвался. Мы ни при чем.
ПРОДЮСЕР. Ты меня успокаиваешь или себя?
РЕЖИССЕР. Я спокоен.
Пока они беседуют, к Режиссеру подкрадывается Куренина с топориком для рубки мяса. Лицо сумасшедшее. Продюсер видит ее, но молчит. Куренина взмахивает топором, бьет обухом по голове Режиссера. Ненатуральный звук – громкий, резкий, на весь театр. Режиссер удивленно падает. Куренина, бросив топор, уходит.