Самая непокорная жена
Шрифт:
Это казалось предательством по отношению к отцу, но после его смерти Мина наконец могла устроить свою жизнь так, как хотела. Их отец не сможет уже превратить ее в куклу в политической игре, как он поступил с Жизлан.
– На самом деле я взбунтовалась уже давно. Еще до смерти отца, хотя он об этом не знал. – Глаза Мины сияли. – Ты же знаешь, я не хотела идти учиться в этот ужасный экономический институт.
– Я знаю.
Это была часть плана их отца – показать, что женщины в Джейруте могут достичь успехов в любых областях. Поэтому Жизлан получила диплом химика,
– Так что же ты сделала?
– Я подала заявление в художественную школу. Фантастическую школу во Франции. Ты знаешь, это всегда было моей мечтой. И со дня на день мне должен прийти от них ответ, но у меня нет доступа к моей электронной почте! – В ее голосе зазвучало отчаяние. – Если они готовы принять меня, а я не отвечу им, они не станут ждать.
– Успокойся, Мина. Они подождут, пока ты ответишь.
– Нет, если мы пробудем на осадном положении несколько недель. Что, если Хусейн станет держать нас без связи с внешним миром несколько месяцев?
– Не заводись. Он не может держать нас взаперти бесконечно. Он хочет, чтобы его объявили шейхом как можно скорее.
И она была важной частью его плана. Но он скоро обнаружит, что она не послушная марионетка. Она никогда не выйдет за него замуж.
– Ты и вправду так думаешь? Я умру, если мне придется учиться в этом экономическом институте, который выбрал для меня отец.
– Никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь, Мина. Просто расслабься.
Она впервые осознала это. Это было правдой. Как только изберут нового шейха, они смогут покинуть дворец. Хусейн не может заставить ее выйти за него замуж. Ей нужно лишь проявить твердость. Когда он откажется от этой затеи, они смогут устроить свою жизнь так, как им захочется. Мина сможет поступить в художественную школу, а она… Жизлан нахмурилась. Она так давно не думала о том, чего хочет она сама. Она делала то, чего от нее ожидали. И сейчас она не знала, как хочет устроить свою судьбу.
Но теперь она была свободна. И весь мир лежал у ее ног.
– Жизлан? У тебя такой странный вид…
Жизлан улыбнулась. Это не было дежурной улыбкой для официальных мероприятий; она светилась от предвкушения.
– Это потому, что я только что осознала: как только Хусейн аль-Рашид получит желаемое, мы станем свободны и сможем делать то, что хотим. Никто не сможет остановить нас!
– Вы вызывали меня?
Жизлан вскинула подбородок и встретила взгляд серо-голубых глаз. Огромные размеры этого мужчины могут напугать ее, если она проявит слабость. Она предпочла сосредоточиться на этом, а не на том, как внезапно ускорился ее пульс, когда она встретилась с ним взглядом.
Враждебность. Недоверие. Вот то, что она испытывала.
Странное возбуждение, которое она почувствовала, когда он повернулся к ней, было следствием осознания, что они с Миной скоро станут свободными, о чем они никогда и не мечтали. Это никак не было связано с воспоминанием о его поцелуе. Или с тем, что светлые брюки и сорочка подчеркивали идеальные пропорции его сильного тела.
– Как всегда, вы предельно вежливы.
Его
Этот взгляд смутил Жизлан, и она почувствовала дрожь в ногах.
– Вы рассчитываете, что я буду вести себя так, будто ваши бандиты не наводнили столицу и не взяли меня с сестрой в заложницы?
Жизлан судорожно вздохнула, когда его взгляд оценивающе скользнул по ее телу.
Чепуха. Она вовсе не интересует его. То, что произошло здесь несколько часов назад, было его желанием утвердить свое господство над ней, а не влечением. Некоторых мужчин заводит власть. Таких, как Хусейн аль-Рашид.
– Вы не сдаетесь, не так ли?
Он облокотился о стол ее отца, словно тот принадлежал ему. Царапина, которую оставил на столе его кинжал, была полускрыта бумагами. Жизлан взбесило то, что он чувствует себя здесь как дома.
– А вы рассчитываете, что я буду обращаться с вами как с дорогим гостем?
– Честно говоря, мои манеры должны меньше всего занимать вас, миледи. Вас должна больше беспокоить угроза Джейруту со стороны Халарка.
– О, но, на ваш взгляд, я всего лишь избалованная принцесса, не так ли? По-вашему, подобные важные вопросы должны решаться вооруженными мужчинами. Теми, которые попирают законы и берут в плен мирных граждан.
В его глазах блеснула сталь, и он что-то пробормотал себе под нос.
Жизлан заложила руки за спину, распрямив плечи и вздернув подбородок. Не было смысла спорить с ним. Как ей ни нравилось дразнить его, это ничего не дало бы ей, кроме удовлетворения. Но ей нужно было думать о тех, кто находится под ее защитой. Она не могла позволить себе ставить их жизнь под угрозу.
– Могу я попросить, чтобы, пока этот дворец находится во власти ваших людей, вы отпустили большинство заложников? Я, разумеется, останусь, но моя сестра еще ребенок, а слуги смогут покинуть дворец до тех пор, пока ситуация не разрешится.
Жизлан с замиранием сердца подумала о том, что Мина находится во власти этого человека. Она была молодой и несдержанной, а Хусейн аль-Рашид не выглядел человеком, способным с пониманием отнестись к этому.
– Разрешится? Вы говорите так, словно я нахожусь здесь временно. Но уверяю вас, миледи, что это не так. Теперь это мой дом.
– Если Совет объявит вас шейхом.
– Я полагаю, что это произойдет через несколько дней. Я уже сообщил им о нашей предстоящей свадьбе.
Жизлан широко раскрыла глаза:
– Вы не имели права делать это.
– Я имею все права. Я пытаюсь спасти страну. Разве вы не видите этого?
– Я вижу лишь человека, готового на все ради власти. – Было чудом, что ее голос прозвучал ровно. – Я не удивлюсь, если вы привели с собой армию, которая окружила столицу и готова начать гражданскую войну.
Он выпрямился и посмотрел на нее с высокомерием и сдержанным гневом:
– Я прощу вас. На этот раз. Когда вы лучше узнаете меня, вы не станете делать таких оскорбительных замечаний.