Самая сладкая ложь
Шрифт:
— Я тебе не верю, — в очередной раз повторила Габриэль. — И ты можешь говорить все, что захочешь. Запомни: если женщина хотя бы один раз поймала тебя на лжи, она тебе больше не поверит.
— Этот мир построен на лжи. Ты обманываешь кого-то, я обманываю тебя и Лию, а Марика когда-то обманывала меня. Если мы хотим чего-то добиться, нужно хорошо изучить законы жизни и узнать, кого предстоит обмануть. И постараться сделать это тех пор, пока этот кто-то обманул тебя.
Габриэль
— И чего же, в таком случае, добился ты?
— Того, что мне не могут сказать «нет» даже тогда, когда это единственный возможный ответ.
Глава 12
Женщина в темной чадре пару секунд разглядывала позднего гостя, после чего поспешно опустила глаза и подняла свободно лежавшую на плечах ткань, закрывая лицо.
— Проходите, — сказала она, посторонившись. — Муж ждет вас.
— Благодарю… — Гость сделал паузу — ему было неловко, потому что имя женщины вылетело у него из головы. — Лейла? — сказал он, наконец.
— Айша, — вежливо поправила его женщина.
— Прошу прощения.
Она понимающе кивнула и открыла перед ним дверь одной из комнат.
Сидевший в кресле Мустафа поднялся и жестом отпустил жену.
— Я ждал вас, капитан, — произнес он. — Вы припозднились.
— К сожалению, я не мог предупредить вас звонком и сообщить, что задерживаюсь.
— Вы присоединитесь ко мне? Я собираюсь пить чай. Алкоголя, как вы понимаете, я не держу, но за качество чая ручаюсь.
— Я не могу пренебрегать вашим гостеприимством, Мустафа, — улыбнулся Константин. — Это чревато серьезными последствиями.
Мустафа рассмеялся и снова занял свое кресло.
— Я достал то, что вы просили. Все документы тут.
Константин достал из конверта несколько бумаг и наскоро просмотрел их.
— Теперь я обязан вам жизнью, — сказал он.
— Не думаю, — покачал головой Мустафа. — Ваша жизнь слишком ценна, чтобы так ей распоряжаться. В любом случае, я выполнил свое обещание.
— Что же. Теперь дело за мной.
Гость достал из потайного кармана пиджака белый конверт и открыл его.
— Это международные паспорта для ваших жен, — сказал Константин, демонстрируя хозяину кабинета содержимое конверта. — А это, — он показал чек, — обещанные мной деньги.
Мустафа молча смотрел на то, как Константин подписывает чек, привычным движением пальца проверяет целостность магнитной полосы и прячет паркер в карман.
— Деньги можно получить после полуночи.
— Спасибо, — ответил Мустафа. — Знаете, я всегда считал себя сильным человеком. Тут вопрос не в
— В этом мире не существует ни добра, ни зла, ни морали.
Мустафа поднял брови.
— Правда? А что же существует?
— Страх, — коротко ответил Константин. — Либо боитесь вы, либо боятся вас.
— Вы хорошо знаете нас, — улыбнулся Мустафа. — Не хотел бы я заполучить такого врага. Но не отказался бы от такого союзника. Вы преданы своему делу, и это главное.
Константин достал из ворота рубашки тонкую серебристую иглу.
— Это третий пункт нашего договора, — сказал он и положил иглу на стол. — Теперь мы с вами в расчете.
Мустафа посмотрел на иглу.
— Как этим пользуются? — спросил он.
— Достаточно одной царапины. Мгновенный паралич дыхания. Это один из самых сильнодействующих ядов растительного происхождения. Смерть наступает в течение нескольких секунд.
Мустафа взял иглу и поднес ее к глазам.
— Вы носите ее в воротнике, — сказал он. — Вы не боитесь случайного укола?
— Для того чтобы активизировать яд, нужно согреть иглу в руках. Ее можно сжать между пальцами на пять-десять секунд. В течение часа токсины в крови растворяются, и следов яда не остается. Все выглядит так, будто у вас произошла остановка сердца.
Мустафа помедлил с ответом. Он вернул иглу на стол, подвинул к себе конверт.
— Каково это — постоянно носить с собой свою смерть, капитан? — спросил он.
— Это дисциплинирует, — ответил Константин. — Раньше это подавляло, но потом я понял, что эта вещь может мне понадобиться.
Вошедшая Айша осведомилась, желает ли гость присоединиться к чаепитию, и Константин утвердительно кивнул.
— Какой чай вы пьете? — спросила она, по-прежнему не поднимая глаз.
— На ваш вкус.
— Могу предложить красный.
— Пусть будет так.
Айша почтительно склонила голову, и он ответил ей тем же жестом.
Мустафа тем временем положил иглу в конверт и спрятал его в ящик стола.
— Я до сих пор думаю о нашем договоре, — сказал он. — Вы могли бы воспользоваться моим доверием.
— Но, как вы заметили, я этого не сделал.
— Да. — Он задумчиво посмотрел на большие часы на стене. — Наверное, вы осуждаете меня?