Самая сладкая ложь
Шрифт:
Он поднял голову.
— Когда на твоей ответственности две трети закрытых архивов, подобных ситуаций не избежать. Тут много безответственных сотрудников. Если бы мы с тобой могли преподать урок всем, мы бы сделали это. Но это не в наших силах.
— Меня отдадут под трибунал!
— Помолчи, — сделал ему знак Константин. — Если ты будешь нервничать по поводу каждого потерянного документа, к твоим тридцати трем седых волос у тебя будет еще больше, чем у меня. У тебя есть свои обязанности. Свои — ключевое слово.
Гилад
— Я не знаю, что произошло с личным делом Ицхака, но уверен — это не твоя вина. Я скажу это Боазу, я скажу это господину директору, а также черту и Богу. Под трибунал тебя никто не отдаст.
— Спасибо, — вздохнул он облегченно.
— Вот и хорошо. А теперь мы навестим доктора Мейер и выпьем кофе.
— Я бы выпил чего-нибудь покрепче, — признался Гилад. — Я уже давно об этом думаю.
Майор Толедано, наблюдавший эту картину с расстояния нескольких метров, спустился по ступеням и подошел к собеседникам.
— Капитан, — сказал он, протягивая руку Константину. — Я звонил вам после обеда, но вы не отвечали.
— Я плохо себя чувствовал, майор. Мне было не до телефонных звонков.
Боаз скрестил руки на груди и посмотрел на Гилада.
— Как я понимаю, лейтенант Гордон уже рассказал вам о том, что случилось.
— Да, я в курсе. Я считаю, что нам немедленно следует выяснить, в чем дело. — Константин заговорил тише, сделав пару шагов к Боазу. — Ты что, не видишь, что он весь на нервах? — Он покачал головой. — Со мной ты так не разговаривал бы!
— Тебя я знаю лучше, чем его, — резонно заметил Боаз. — А ты, я надеюсь, знаешь, что с недавнего времени я исполняю обязанности начальника службы безопасности.
Константин почтительно склонил голову.
— Мои поздравления.
— Не будем терять время, капитан. Как начальник службы безопасности, я должен задать вам несколько общих вопросов. А если учесть вашу недавнюю просьбу о передаче дела «комиссара», то общими вопросами наша беседа не ограничится.
До сих пор молчавший Гилад посмотрел сначала на Константина, а потом на Боаза.
— Простите, майор, — сказал он устало, — я могу идти?
— Вы свободны, лейтенант, — ответил за майора Константин. — Передавайте привет своей жене.
Боаз бросил прощальный взгляд на Гилада, который медленно побрел к своей машине.
— Вот кому надо было занять должность «комиссара» — так это тебе, — сказал Константин. — Ты бы слышал, как он со мной разговаривал! Я еще никогда не видел его в таком состоянии.
— Нервная встряска полезна для душевного равновесия. Пойдем. Нам нужно поговорить.
… Сонный врач сказал посетителям, что Нурит лучше не беспокоить. Константин и Боаз решили не настаивать. Сперва они направились в больничный кафетерий, но обстановка там была такой подавляющей, что уже через пять минут Константин
— Может быть, поедем ко мне? — предложил Константин, когда Боаз уже вырулил со стоянки и поехал по извилистой улице, разглядывая бары и прочие заведения подобного рода вокруг. — Там можно будет поговорить в спокойной обстановке.
— Я хотел бы поговорить с глазу на глаз в месте, где нет знакомых, — возразил Боаз. — Так будет спокойнее нам обоим. Кроме того, я бы не отказался от рюмки водки. У меня выдался гадкий день.
— Может, твой рассказ о случившемся внесет какую-то ясность?
— Гилад все тебе рассказал. Я уверен, что добавить мне нечего. Разве что по поводу того, что несчастный воришка оставил дверь открытой.
— Человек с первым допуском секретности не так глуп, чтобы забыть закрыть дверь в архив. Он работает с этими документами каждый день и расскажет тебе все правила безопасности, даже если ты разбудишь его в три часа ночи.
Боаз поправил зеркало. Висевшая там фигурка ведьмы отреагировала едва заметным кивком головы.
— Сначала я предположил, что досье взяла Нурит. Но охранники не видели ее с прошлой недели, а ее допуск в кабинете. И кабинет заперт. Кроме того, доктор Мейер заглядывает в архив очень редко. Да и будет ли советник «комиссара» прокрадваться в архив? Зачем ей это нужно? И вот еще что. На время неисправности системы мы получили указание подписывать особый документ, где указываются имена входивших в архив сотрудников. И Нурит обязательно расписалась бы там.
Константин указал на яркую вывеску одного из заведений.
— Притормози здесь, Боаз, сделай одолжение. Меня уже начинает укачивать.
… Молодая официантка принесла заказ, одарила джентльменов лучезарной улыбкой и отправилась к стойке, не забыв сообщить, что она всегда рядом.
Боаз, с лица которого до сих пор не сходило мрачное выражение, выпил водку, но закусывать не стал.
— Значит, так, — сказал он. — Если ты не хочешь объясняться перед господином директором, тебе следует сообщить мне, чем ты занимался в вечер после нашего разговора. Я знаю, что ты вернулся домой около полудня. Что было потом?
— Ты не сказал мне, почему расспрашивал Гилада. Ты ведь знал, что он не ответит тебе ничего вразумительного.
— Гилад тесно общался с тобой. Он находился рядом каждый день по нескольку часов, а иногда даже брал твой допуск для того, чтобы достать документы из архива. И я подумал, что он может что-то знать.
— Что именно?
Боаз пожал плечами.
— Трудно сказать. Мне кажется, что меньше всех знаю о происходящем я. Итак, капитан. Я слушаю.
Константин постучал пальцами по столу.